Проект «Белый Слон»

–Идём, идём, – резво, как похрюкивающий поросёнок, вихлялся впереди Пашка, – там и само место такое! Оооо! Там такая история у этого храма! Книжку можно писать!

–Короче так, – когда дорога стала посуше и как по-щучьему велению появился тротуар из какого-то, старого как на Красной площади булыжника, пристроившись рядышком начал свой "былинный сказ", Павел свет Николаевич:

–Было это до революции, когда точно, никто не знает, но явно в девятнадцатом веке, потому что, окончание строительства храма датируется одна тысяча восемьсот девяносто шестым годом. Ходынка! – торжественно ткнул пальцем в небо "летописец".

–Это, к нашему рассказу, какое-либо отношение имеет? Нет? Ну и не отвлекайся.

–Ну, так-то это история бесприданницы, в одном из многочисленных вариантов. Парень – сын богатого заводчика, девушка ‐ из бедной полумещанской, полурабочей семьи, но была образованная, детей заводских, в школе, грамоте учила. По легенде, любили её все, просто страсть, особенно детишки, гурьбой, вроде как, за ней ходили. Ну и, богатенькому "буратино" она приглянулась, начал ухаживать, а она нет, ни в какую! Он говорит, женюсь типа! Она ему, сначала женись, а потом всё. Он к бате, батя ему, кукиш под нос, ну, он и, украл её и здесь спрятал. Место тогда здесь было пустынное, до города далеко, ну, как далеко, по тем меркам.

–Не отвлекайся.

–Ну вот. А он и сам с ней, спрятался типа от папашки. Их в розыск, поискали, поискали и успокоились. Решили, что побегают, обвенчаются тайно, да и приедут, упадут в ножки папашке ихнему. Через три месяца они объявились. Старик сторож, который им еду таскал, прибежал в полицейский участок и всё рассказал. Он её снасильничал, а она его прокляла и сказала, что убежит. Ну, у него "башню" и "снесло". Держал её на привязи, как собаку, из дома никуда не выпускал, насиловал всё яростнее и яростнее, бесновался короче, ну и задушил в конце концов, и, сам повесился. А в ней ребёнок был. Вот так то брат, – заканчивал Пашка "ужастик", крестясь перед воротами храма, – а папашка, как потом оказалось, сам такой же был, свою жену увозом взял, ради капиталов, которые потом всё-таки за ней дали, ну и раскаялся, сын то, один-единственный, и вот этот храм построил, – потянув на себя, тяжеленную, неимоверной высоты дверь, топчущемуся в нерешительности на пороге Алексею, – давай, давай. Заходи, заходи…

Из уст худого, похожего на одетый в рясу скелет, священника говорил тринадцатилетний подросток:

–Не думайте, братья и сестры, что кто-то может спастись ничего не делая. Потому что, сказано Апостолом: "вера без дел мертва"! А какое дело твоё, чем ты можешь послужить Господу и Спасу нашему Иисусу Христу? А то дело, которым ты сейчас, да-да именно сейчас занимаешься! Но только делай его, с молитвой, и делай так, как будто работу твою будет принимать сам Христос! Полы моешь? Мой так, как будто Он сейчас придёт и увидит. На рынке стоишь? – ткнул пальцем в, испуганно подпрыгнувшую начавшую прятаться за спины, толстенную бабищу в "адидасе", – торгуй так, как будто каждый покупатель – это Сам Христос! И так во всём, а если нет, то вместо Христа, придёт антихрист, сам сатана, во плоти. И не думайте, что я вас пугаю! Всё на самом деле гораздо страшнее, чем вы можете себе представить в самом страшном кошмаре! Можете мне не верить, моё дело предупредить, потому что, кто предупреждён – тот вооружён. Вот я и даю вам это оружие! Берите! Пользуйтесь! Не спите умом и духом. Читайте, много читайте. Молитесь, сначала помаленьку, по силам. Потом больше и больше, но тоже по силам, не переусердствуйте. И главное! Самое главное! Всегда! Всегда будьте начеку! Тяжело – да! Но необходимо, потому что, когда не приведи Господь, встретишься ты с ним, например, на улице, – проговорил, уставившись почему-то на Алексея, грозный батюшка, – и поймёшь, вот он! Настоящий, живой, во плоти, не в чьё-то чужое тело вселившийся, не призрак, не привидение, не галлюцинация!, если ты не одной молитвы наизусть не помнишь, что будешь делать?! Как справишься?! Как Спасителя на помощь призовёшь?! Сам будешь с ним? Как? На кулачках? – сникнув, притихнув, спокойным старческим голосом завершил, – а лукавому, чтобы душу человеческую, в плен себе забрать, нужно всего лишь, напугать православного. Потом он уже не будет тебе показываться. А зачем? Ты и так уже – его раб. Крючочки греха в твоей плоти, верёвочки "за кулисы" тянутся, а они за них дёргают и хохочут, глядя как ты дрыгаешься, хохочут, хохочут…

–Вон он, вышел, давай подойдём под благословение, – "страшным" шёпотом дышал в ухо Алексея Пашка, – ну давай, ну давай.

–Чего ты меня тянешь? – упирался Алексей, – хочешь благословения, сам и подойди, а чё я то.

Устало шаркающий им навстречу, уже снявший свою "парадку" священник, одетый в залатанную, дырка на дырке рясу, приподнял голову и встрепенулся: