Проект Бессмертие

-- Убрался, -- нетвердо ответил фельдшер и чуткий нос Митрича тут же уловил, что Панкратов уже успел основательно приложиться к бутылке. -- Как с врачом беда приключилась, я по служебному телефону сразу же все и доложил дежурному. Потом полковник Санин меня минут двадцать пытал, что да как, почему вдруг? -- Илья Ильич негромко икнул и погрозил в распахнутое окно пальцем: -- Я вам не хухры-мухры какие-то! Я - человек образованный! Нечего на меня голос повышать, понятно?

Митрич подошел к Илье Ильичу и успокаивающе произнес:

-- Остынь, Илья. Ты вот что лучше скажи - нам ждать врачей или по домам идти?

Фельдшер скорчил страдальческую физиономию и развел руками:

-- Кто его знает? Я как с главным поговорил, телефон сразу и отключили. Непонятно мне все это... -- Панкратов зачем-то достал из кармана расческу, повертел ее в руках и внезапно надрывно, с горечью продекларировал: -- Эх, жизнь моя никчемная, дрянная! За что мне выпала судьбинушка такая?

Митрич покачал головой и усадил Панкратова на кушетку. Тот поник и неожиданно с силой дернул годка за рукав:

-- Эй, Митрич! Там на столе бумага лежит, от врача осталась. Глянь - может ты что в ней поймешь?

Митрич подошел к столу. На нем лежал лист бумаги, исписанный до половины. Дедок близоруко сощурился и наклонился ближе к листу, с трудом разбирая плывущие перед глазами строчки:

Руководителю Первой 

Специализированной Лаборатории МОУ 

полковнику Санину П.А. 

от лейтенанта Сенченко В.П.  

Докладная записка N 29 от 12.07.2016 года

-- Екатерина Михайловна Прохасько. Семьдесят два года. Гипертоник. В последнее время ощутимые изменения самочувствия. До введения стволовых клеток артериальное давление 180/120, после введения - 130/90. Прекрасно себя чувствует, депрессивные состояния не наблюдаются.

-- Степан Матвеевич Хома. Пятьдесят три года. Астматик. В последнее время ощутимые изменения самочувствия. До введения стволовых клеток частые приступы, после введения - все реже и реже. Прекрасно себя чувствует, депрессивные состояния не наблюдаются.

-- Анна Ивановна Шумкина. Восемьдесят лет. Хронические боли в области грудной клетки. В последнее время ощутимые изменения самочувствия. До введения стволовых клеток - периодическая невыносимая боль, после введения - по ниспадающей. Прекрасно себя чувствует, депрессивные состояния не наблюдаются.

-- Григорий Юрьевич Курдюков. Шестьдесят пять лет. Правая часть тела покрыта рубцами от ожогов, полученных более десяти лет назад. В последнее время ощутимые изменения самочувствия. После введения стволовых клеток рубцы порозовели, местами частично рассосались. Прекрасно себя чувствует, депрессивные состояния не наблюдаются.

-- Коляденко Любовь Павловна. Пятьдесят семь лет.

Дальше было что-то неразборчиво написано. Митрич перестал читать, почесал за ухом и присел возле Панкратова.

-- Знаешь, Илюша, -- задумчиво произнес он, доставая из-за пазухи флягу, -- сдается мне, что над нами опыты проводят, как над кроликами какими-то. Не верю я, что за просто так нам такие деньжищи платят! А?

Илья Ильич печально хмыкнул и повернул свое лицо к Митричу:

-- И я себя в последнее время лучше чувствовать стал. Печень не беспокоит, и вообще...

В дверь интеллигентно постучали, затем она отворилась и в кабинет заглянул дворник:

-- Ну что там, долго еще ждать?

-- Ты заходи, заходи, Иван Палыч, сквозняк не делай, -- приглашающее взмахнул рукой Митрич и указал на флягу. -- Повод есть.

Дворник молча присел рядом.

-- Ты себя в общем как чувствуешь? По сравнению с прошлым годом? -- пытливо глянул на него дедок, взмахнув бородкой.

-- С прошлым годом? -- удивился Палыч. -- Вполне. И рубец на щеке меньше стал. Удивительно даже как-то...