Проект Бессмертие

-- С приездом, Степан Гаврилович, заждались мы вас, скучали без твердой руки, -- из-за плотной шторы, разделяющей кабинет на две половины, раздался неуверенный сипловатый бас. Затем скрипнул топчан, чей-то женский голос требовательно и с придыханием отрезал: "Смотри мне, Васька, узнаю, что ты с Виолеткой путаешься - убью!". Мимо участкового пулей прошмыгнула раскрасневшаяся дамочка, Дудя сделал вид, что не узнал ее, и наконец, подтягивая широкие ситцевые трусы, из-за шторы выдвинулся добровольный помощник участкового Васька Добрюха. Ваське было сорок пять, был он могуч, широк в плечах и коротко стрижен.

-- Ну, и как все это понимать, Василий? -- леденяще спокойным тоном задал вопрос Дудя. -- Центральный орган власти в бордель превратить удумал? Дамочек своих за ширму приводить?

Добрюха прищурился и удивленно присвистнул:

-- Степан Гаврилович, ты, что ли? Откуда прикидец такой? С курорта приволок?

-- Ты на вопрос, ребром поставленный, отвечай! -- гаркнул участковый. -- Повторяю еще раз, для особо одаренных: что гражданка Лютикова делала на инвентарном топчане номер четыре, да еще с тобой, жеребцом поселковым, на пару в рабочее для всех остальных граждан время?

Васька почесал спину, уставился в потолок, тяжело вздохнул и с сомнением в голосе произнес:

-- Может, свидетельские показания давала? Внештатным агентом является? Ценным осведомителем, то есть. А штору я задернул, чтоб никто не увидел? Мало ли, что могут люди от нечего делать понапридумывать! -- уже более уверенно закончил он свою мысль.

-- Не верю! Не верю, Василий! Тверже, тверже отвечать надо, -- наставнически заметил Дудя. -- Мол, совещались, как показатели статистические улучшить, компанию по упреждению преступности провести, телефон доверия в массы поселковые внедрить... Ты воображение свое включи, представь, что было бы, если б это был не я, а зам по кадрам Рылин? Соображаешь? Потому всегда на своем стой, тогда и промашки не будет, усек?

-- Усек, -- Добрюха отдернул штору и прошлепал босыми ногами к инвентарному топчану. -- А я уже было подумал, Степан Гаврилович, что ты на солнышке перегрелся, на южном, и мозгами чуток двинулся. Сам рассуди - разве можно с самого утра так наезжать на компаньона!

Дудя довольно загоготал:

-- Учись жизни, партнер! Кто же тебе еще совет дельный даст, как не я!

Васька опустился на колени, с головой погрузился под топчан, повозился там и извлек на свет замусоленную тетрадку с вложенным в нее обгрызенным карандашом. На тетрадной обложке виднелась изрядно выцветшая надпись, явно сделанная женской рукой: "Изменишь - в евнухи пойдешь, Василий!!!" Ниже, уже мужской рукой, было дописано: "Вас много - я один!!! Не надейся!!!"...

-- Произведем расчеты, Степан Гаврилович, -- по-деловому сказал добровольный помощник, оседлав колченогий стул возле Дуди, и открыл тетрадку. -- Итак, номер первый: десять золотых рублей одна тысяча девятьсот десятого года, Николай II, Император всея Руси, профиль. Ориентировочная стоимость - восемьсот американских долларов. Слушаю.

Дудя съежился и враждебно отрапортовал:

-- В наличии - двести. Остальные деньги ушли на представительские расходы. А так как мы работаем пятьдесят на пятьдесят, то тебе - сотня выходит.

-- Та-а-ак, -- зловеще протянул Васька и уточняюще переспросил: -- Сотня, говоришь?

Участковый поколебался и ответил:

-- Нет, ошибся я. Две. Точно.

-- Четыре отдашь. Точка. Поехали дальше, -- Добрюха снова заглянул в тетрадь: -- Два рубля образца тысяча семьсот двадцать второго года, золото, с одной стороны царь Петр с венком, с другой - мужик какой-то усатый скачет, типа танцует. Ориентировочная стоимость - тысяча американских долларов. Слушаю.

-- Продано. Тебе - три сотни.

-- Пять, и не вздумай мухлевать, Степан Гаврилович. Ты меня знаешь.

-- Знаю, -- нахмурился Дудя и достал из-за околыша фуражки семьсот долларов. -- Двести завтра подвезу, дома чего-то забыл. В расчете?

-- А одна копейка образца тысяча семьсот восемнадцатого года? -- возмутился Василий. -- Дорогущая, между прочим, вещь. За сколько продал барыгам-нумизматам? Не слышу!

Дудя пренебрежительно пожал плечами и достал из-за околыша еще триста долларов:

-- Ну ты и мелочный, Вася. Копейки считаешь. За шестьсот, дешево отдал, считай, подарил.

-- Ладно. Как должок привезешь, подкину тебе еще кое-чего из банки, -- компанейски подморгнул Добрюха, фиксируя бумажки на теле резинкой от трусов.