Проект Бессмертие

-- Можно и в шоколаде, -- тут же с небывалой легкостью согласился Митрич. Он разрешающе кивнул: -- Ну-ка, взвесь полкило деликатеса.

-- Что, финансы карманы жмут? -- между прочим поинтересовалась Полина, по привычке обвешивая покупателя на пятьдесят грамм.

Митрич обрадовано отозвался:

-- Жмут, еще и как жмут! Чего тут у тебя имеется из самого дорогого? Расскажи, покажи, заинтересуй как следует клиента!

Продавщица смерила дедка рентгеновским взглядом и скептически справилась:

-- За воротник залить или в смысле "поесть"?

Митрич весело взмахнул бородкой:

-- И того, и другого хочу. Халвы рассыпчатой давай, коньяка наилучшего бутылку для фельдшера, вина сухого для подружек моих - старушек-одуванчиков, пусть улыбнутся лишний раз просто так, под настроение, по колбасам не забудь пройтись, но только, чур, без соевых добавок. Весь мир на сою присадили басурманы, а Митрича - нет. Не сдается Митрич и точка восклицательная!

Дедок вальяжно подошел к витрине, всплошную уставленной красочными конфетными коробками, и принялся неспешно читать названия.

-- "Бо-ге-ма", -- по слогам вслух прочел он и вопросил: -- Слышь, Поля, "Богема" как на нормальный человеческий язык переводится: "Вишня с коньяком" или "Черешня в спирте"?

-- Пока не попробую, Митрич, не скажу, -- находчиво заметила продавщица, войдя во вкус и обвешивая покупателя уже полным ходом. -- Одну коробку вносить в список или для меня подарок тоже сделаешь?

-- Две вноси, -- величаво кивнул дедок. -- Деньги обещали платить исправно, так что всего потихоньку у тебя в магазине отведаю. Имею законное на то право... А это что за мендельсон? -- Митрич указал пальцем на большую голову сыра, покрытого щетинистой плесенью.

-- Сам ты - мендельсон, -- обиделась продавщица. -- Это же "Горгонзола", итальянский голубой сыр из коровьего молока! Специально для гурманов предназначен, к нам случайно завезли. Вещь неописуемая!

-- Ты что, сама пробовала? -- недоверчиво задал вопрос дедок. -- Или по слухам с "большой земли" ориентируешься?

-- Что я, дура плесень грызть? -- обиделась Полина. -- Это я товар так рекламирую. Продать кому-то же надо. Не хочешь - не бери. Другим втюкаю, не впервой.

-- Заверни, -- чуток подумав, сказал Митрич. -- Ради экзотики беру исключительно... И сигару потолще выбери, чтоб как у Фиделя Кастро один в один была. Пройдусь с ней по поселку, не раскуривая, мол, Митрич тоже в клуб богатеев вступил... А тебе прививку уже делали?

-- Самой первой! -- похвасталась продавщица. -- Я уже и деньги успела в валюту перевести твердую.

-- Плохая примета, -- поразмыслив, констатировал дедок. -- На почин мужик должен идти. Бабам нельзя - дело сорвется. Проверено неоднократно.

-- Жизнь прожил, а приметам веришь, -- пожурила Митрича Полина. -- Наоборот все. Деньги давай, за подарки спасибо. Сто грамм для бодрости налить?

Дедок заметно ожил:

-- Дело говоришь, Поля. За это тебя и люблю, хоть и язва ты редкая, да и обсчитываешь бесстыдно.

-- Ты мне тут повыступай еще, -- лениво отмахнулась продавщица, ловко шурша новенькими купюрами. -- Должна же я с вас, дармоедов, личную пользу иметь? -- Она управилась с расчетом и протянула Митричу белесый пластиковый стакан, наполненный до половины. -- Конфету мятную дать? Или рукавом, как обычно, занюхаешь?

-- Шоколадку душа желает, ту, с орехами лесными, -- тоненько хихикнул дедок. -- Давай, шевелись, Поля, побалуй Митрича. С этого дня жизнь по-иному пойдет. Ни в чем себе отказывать не буду. Решил я так...

...К вечеру все 216 человек, проживающих постоянно в биозаповеднике, прошли вакцинацию.

Отпустив санитаров, пожилой врач остался в кабинете один. Он достал из дорогого кожаного портфеля свой дневник и быстро записал в нем: