Проект «Дом с привидениями»

«Прошлой ночью мы с сыном сидели перед телевизором и смотрели старые семейные записи. Я хотела показать ему свою маму, и первое видео с ней, которое попалось нам под руку, оказалось снято на Хеллоуин, когда мне было лет одиннадцать. Я нарядилась ведьмой и упрашивала маму скорее пойти за конфетками. На видео раздался звонок в дверь. Мама открыла девочкам в нарядах принцесс и подала им угощение. Я нажала на паузу и рассказала сыну о том, как мама шила мне костюм ведьмы. Вдруг в дверь позвонили. Я подбежала ко входу, распахнула ее – никого. Ни убегающих детишек, ни подброшенных проказниками „вонючих мин“ на крыльце. У меня по коже пробежал холодок. Я вернулась в гостиную и сняла видео с паузы. На нем мы с мамой уже шли по улице. Камера выхватила меня крупным планом, и маленькая я нажала на дверной звонок. Я выкрикнула: „Угощение или жизнь“, а мама дружелюбно помахала нашим соседям. В эту же минуту раздался звонок в дверь – уже не на видео.

Ее нет с нами вот уже десять лет, но, быть может, мама хотела показать нам, что она все еще рядом. Как знать?»

Рассказ – полная чушь, но мне все равно завидно. Я бы все отдала за призрачный звонок в дверь. Расстроившись, я закрыла страницу и спустилась на первый этаж.

Я несколько раз перепроверила все шкафчики и тумбочки на кухне. Можно было бы позавтракать консервированным горошком, но меня от него тошнит, а сколько он здесь стоит – и представить страшно. В последнее время дома редко появляются овощи. Я достала пакет из хлебницы. В нем лежали мятый кусок и корка белого хлеба. Принюхалась: плесенью они не пахнут. Закинув их в тостер, я открыла холодильник и оглядела содержимое в поисках масла. Масла я не нашла, зато остатков джема мне хватит по крайней мере на один тост. К моему удивлению, в холодильнике обнаружилось еще и молоко. Я открутила крышку, и кислая вонь защипала мне ноздри. Пришлось вылить его в раковину, зажав нос рукой.

На кухню тенью проскользнула Пейдж с привычно опухшими от недосыпа и горя глазами. Она села за стол и подперла рукой голову. Я бросила ей половину тоста, и она тут же его надкусила.

Я медленно подошла к сестре, словно к бродячей собаке. Вообще она смирная, но может неожиданно сорваться.

– Слушай, Пейдж, – неуверенно начала я. – У меня кончились деньги на школьные обеды. В столовой уже об этом знают. Меня не будут кормить горячими обедами, пока мы их не оплатим.

Сестра вздохнула и почесала затылок:

– У меня нет ни цента. Я получу зарплату только в пятницу.

Пейдж замолчала, но я понимала, о чем она думает. Даже тогда на обеды денег не хватит. Ей еще надо заправить машину и погасить хотя бы часть долгов за электричество. Я же видела конверт с большими красными буквами. Пейдж не виновата. Я прекрасно это понимаю, но все равно на нее сержусь.

– Ну и чем мне тогда обедать? У нас ничего нет. Да что со всеми не так в этом доме?!

Я с громким топотом подошла к раковине и открыла кран, чтобы уничтожить оставшийся тухлый запах молока. Хотя на самом деле хотела избавиться вовсе не от вони.

Теперь я сержусь еще и на себя. Пейдж тяжело и без моих капризов.

– Прости, Энди, – ответила она бесцветным голосом. – Я постараюсь взять еще одну смену на этой неделе.

Я взглянула на пустой пакет из-под хлеба. Зря я поджарила тост. Проще взять с собой в школу кусок хлеба с джемом, чем банку консервированного горошка.

– Как думаешь… – Я осеклась. О папе мы стараемся не разговаривать. – Ну, как думаешь, у него есть деньги?

Пейдж пожала плечами:

– Можешь разбудить его и спросить.