Проект «Дом с привидениями»

– Мне очень жаль, – наконец выдавила из себя я.

Исайя вздохнул:

– Знаю.

– Должны же у тебя быть хоть какие-то друзья.

– Вообще нет. Только мой младший брат.

– Шутишь?

Исайя пожал плечами.

– Но ты хотя бы пробовал их завести?

Сказав это, я тут же осознала, что Исайя уже пытается подружиться. Со мной.

Парень нахмурился, и я поспешно добавила:

– Такого же быть не может!

– Я пробовал, когда мы сюда переехали три года назад. Мама даже заставила меня вступить в несколько спортивных команд. Закончилось все кошмарно.

Исайя хмыкнул и продолжил теребить бумажку с формулами, то складывая ее, то разворачивая.

– Что случилось? – мягко спросила я.

Исайя шумно выдохнул:

– Наверняка ты слышала про случай с Джеффри и другими ребятами.

– Вроде того.

Мне очень хотелось услышать его историю. Отчасти она была известна всем в нашей школе, но почти никто не знает деталей. Джеффри Блэйн – это Мистер средняя школа «Вашингтон-Хайтс», и ему впору расхаживать целыми днями в короне. Мы с ним ходили в разные начальные школы, но даже я и мои подруги слышали о Джеффри еще до того, как поступили в «Вашингтон-Хайтс». Я не знаю ни одной девчонки, которая хотя бы чуточку в него не влюблена. И всем известно, что Исайю избегают как раз из-за Джеффри. Этот супермен словно наложил проклятие на Исайю, и теперь его либо ненавидят, либо обращаются с ним как с невидимкой. На Бекки это заклятие действует так же сильно, как и на остальных. «Джеффри Блэйн мне рассказал, что этот парень просто монстр и в любую минуту может слететь с катушек», – заявила она мне однажды. Что бы ни говорил Джеффри, как бы он ни относился к другим ученикам, в этой школе его слово – закон. Он не хочет, чтобы Исайю любили, вот его и не любят. А почему именно – этого я не знаю.

– С учебой я справляюсь отлично, а вот с людьми веду себя довольно глупо. Мама меня сравнивает со щенком. Я слишком эмоциональный. Так вот, до переезда я ходил в маленькую частную школу и понятия не имел, как здесь у вас все устроено. Не знал, что с такими людьми, как Джеффри, нельзя просто взять и заговорить. Он принялся меня дразнить после того, как я сел рядом с ним за обедом. Ничего особенного же, правда? Но Джеффри целый год надо мной насмехался.

– И когда это было?

– В четвертом классе. И не шути про «ничтожного четвероклассника», пожалуйста. – Исайя улыбнулся, но не искренне, а скорее по привычке. – В общем, все шло не так уж плохо, пока не наступило лето и мама не уговорила меня заняться бейсболом. Забавно, но играл я неплохо, и бейсбол мне в общем и целом нравился. У меня даже появились друзья, и однажды меня пригласили на вечеринку по случаю дня рождения у бассейна. В тот злополучный день Джеффри играл за питчера команды противника. Нес всякие глупости про мои волосы и тому подобное. С его подачи и остальные ребята начали надо мной подшучивать. Подошла моя очередь ударять по мячу, и я запустил его – со всей силы – прямо в Джеффри. Не знаю, как так вышло. И попал я в то самое место, понимаешь? – Исайя говорил, не поднимая глаз, и я не сразу поняла, о чем он. – Он согнулся пополам и прижал к этому месту ладони. На самом деле смешного в этом ничего не было, но все ребята хохотали так, словно им показывали отличное комедийное шоу. Скорее всего, и потом об этом не раз вспоминали. Джеффри был в бешенстве. С тех пор он стал относиться ко мне еще хуже.

– Но ты же не специально!

– Он-то этого не знал.

– Все равно не понимаю, за что тебя невзлюбили?

– Наверное, Джеффри навыдумывал обо мне кучу всего. Я не обо всем слышал, но была одна история о том, как я обмочился при встрече с ним в торговом центре. Лето кончилось, начался учебный год, а дальше ты знаешь…

– Это несправедливо.

Исайя пожал плечами. На минуту повисла неловкая тишина, а потом он сказал:

– Слушай, давай не будем больше об этом, ладно? Честно говоря, я обрадовался, когда ты пришла в библиотеку. Подумал, что ты не только в школе готова со мной общаться. Но ничего страшного. Я все равно буду тебе помогать с твоим проектом, да и по естествознанию тоже.

Мне было больно это слышать, но вместе с тем я испытала облегчение.

Остаток дня я думала о чем угодно, только не об уроках. Внимательно рассматривала схему Исайи в надежде, что она поможет мне понять, как действовать дальше. Как я догадываюсь, папе с Пейдж надо оставить более ясное послание, но какое? Переложить какой-нибудь предмет – расческу или там книгу – в конкретное место, переключить телевизор на определенный канал?

Еще я гадала над тем, рассказать сестре о кольцах или нет. Наверняка ей будет интересно об этом узнать, и мне хочется с ней поделиться. Но тогда придется объяснить, как я их нашла, а я не готова признаваться в том, что копалась у папы в комоде.