Проект "Дружина". Притча о талантах.

Раптор был мне намного менее интересен, хотя бы потому, что я знал, что он тут делал. Он был гарантией со стороны держащих район, что ничего не случится с моей машиной. Жест доброй воли, за который кое-кто в Комитете, снял бы с меня скальп. Но, я работаю на земле, а земля немного отличается от протокольных формулировок комитетских цидуль.

Ярко-оранжевый Dodge Demon 1971. Провокационно, но это был подарок от коллег, отказываться от которого было бы, пожалуй, дипломатическим оскорблением. Так я стал владельцем американской классики, а кое-кто из моих недоброжелателей быстро свел в уме два и два. Машина эта и в Америке уже достаточно приметная, в Питере выдавала мое появление с потрохами, поэтому как минимум несколько раз меня выслеживали, ставили засады, пытались взорвать, ну и в целом броская американская тачка, отличный способ быть на виду или отвлечь внимание.

– Я думаю про нас уже придумали анекдот. Комитетчик, «Амфибия» и «Раптор», садятся в машину. Вы в курсе, что я как бы должен ловить таких, как вы?

Аллигаторомордый первым отозвался, с настолько густым, растянутым акцентом, что на несколько мгновений впал в ступор даже Дис, который выступал у меня, как переводчик синхронист. Глотки этих ребят не полноценно приспособлены для человеческой речи, а строение челюстей усложняет её в разы.

– Well, look who decided to show up. How you doin', mon ami? Would like to ask ya, that car – когтистым пальцем он ткнул в сторону моей машины. – That's yours?

Американец, растягивает слова, мешает с французскими и при этом звучит естественно. Интересно, интересно. Дис с усилием призванный в тело которое его отторгало, шелохнулся где-то в моей подкорке и помог мне перевести и сформулировать ответ.

– Симс ю вэйьед фор ми, райт? Диднт ноу вид хэв э миитинг хир, ами. Йес, зэтс май кар. Эни проблемс? [1]

Аллигатор, приветливо, как он сам считал, улыбнулся и поднял руки, растопырив перепончатые и когтистые пальцы, показывая собственную безобидность.

– Nah, just admiring. Reminds me of my good old days.

Малолетняя лягушка, тоже подала голос. Где-то под слоями одежды у неё был спрятан войсченджер. Её голос звучал по старушачьи, такой благородный ламповый хрип старой оперной певицы, или нечто подобное.

– Подам в суд за комитетский произвол, тут повсюду камеры.

Ах да, эти знаменитые камеры на Ваське. Они в упор не видят двухметровых рептилий и драконов, летающих над крышами, но я не сомневаюсь, что начни я драку, они меня снимут в десяти ракурсах избивающим младенцев. Как же задолбало.

– Ладно, к делу. Вотс йор бизнес хир?

Пожав плечами, аллигатор зачерпнул ещё лапши, и пробурчал что-то невнятное.

– Just guarding the car, ami. Ordered some snacks since it's taking longer than I thought.

Так, с ним всё ясно. Жрать захотел, заказал еды. Даже знаю у кого. Всё постепенно стало на свои места. Я посмотрел на девчушку в лягушачьей аттрибутике.

– К тебе есть разговор, “Секач”. Но не у меня.

– А у “не-у-тебя” есть имя? И как бы давай побыстрее, мне на работу надо.

Я демонстративно посмотрел на запястье, запоздало вспомнив, что не взял сегодня часы. Фанатка лягушек, не стала возражать против моей идиотии. Возможно даже не заметила её, учитывая, что у «Амфибии» настоящая и неоспоримая монополия на гипертрофированно-идиотическое поведение. Лягушатница дважды стукнула ботинком по асфальту и сделала шаг назад, упав в пространство открытого портала. Портал был красивым, идеально ровный круг, с краями из тёмно-багряных кристаллов, покрытых белыми, искристыми разрядами. Задержав дыхание, я сделал шаг вперёд, опрокинувшись лицом вниз.

Проход в портал такого рода, требует сноровки и понимания процесса. Если, как новичок прыгнуть вперёд ногами, с обратной стороны вылетишь с набранной скоростью ногами вверх и головой вниз. Заденешь края – дестабилизируешь структуру пространства-времени и в лучшем случае окажешься нарезанным на части по обе стороны портала. Про худшее, не хочу даже думать.

Портал вёл сюда же, в Петербург. Шагнув вперёд, я уставился на пейзаж Невы с видом на стадион и строящиеся небоскребы делового центра Лахта-квартала. Оглядевшись, я понял, что портал привел меня на оконечность Петровского острова. За спиной возвышался какой-то ЖК, спереди на площадке сквера, прямо на газоне был припаркован фудтрак переделанный из полевой кухни на базе Камаза.

Я поежился, но вовсе не от вида уличного талантского фастфуда. У меня была история с Петровским островом, не та, которую я хотел бы вспоминать, и мне казалось, что мой визит именно сюда, предназначался для того, чтобы слегка выбить меня из колеи.

Из расписанного граффити фургона доносилась музыка в стиле панк-фэнтези, и хриплое женское пение.

Тут каждое блюдо - твой сладостный друг.

Соли и перца сыпь, пощедрее

Коль нечто в тарелке, дернется вдруг.

Ты вилку воткни посильнее