Проект "Дружина". Притча о талантах.

– Поздно, Клёст… Ты опоздал…

– Отпусти меня!!!

Талант рванулся вперёд, на остатках своих сил, и упал. Организм отказался двигаться, темная пелена начала окутывать зрение, и последнее что он услышал, прежде чем щупальца утащили его обратно, звучало и отдавалось в его голове словно насмешка.

– Никто, не покинет Омск.

[1] Миазм, Миазма - равные названия для одного и того же явления

[2] Питиокампт - Он же Синис, он же Сосносгибатель, сын Прокруста, разрывавший прохожих между двух сосен

Дружина. Потасовка.

201*-й год. Ленинградская область. Выборг.

День у старшины Федотова не задался. Причин тому было много. И пеший патруль, с маршрутом вдоль Приморского шоссе, самое то по паскудной осенней погоде и сквознякам. И коллеги по патрулю. Если два рядовых были ещё туда-сюда, дуболомы только после армии, то третьим в патруле был младший сержант из Москвы. Наглый, постоянно ищущий возможности подхалтурить, и не понимающий намёков. Дурак видимо думал, что если Выборг на север от Питера, да ещё за сто двадцать кэмэ, то тут можно жить постаринке.

В Выборге по старинке нельзя было и до талантов. Каждый второй городской мент, стучал в ОСБ, каждый третий, в ФСБ. Место уж больно намоленное, крупный туристический город, крупный логистический узел от финской границы. ППС с податых туристов на набережной и у замка, мог насобирать за день, на неплохую машину. А ещё карельские ЦБК и рудоконцентраты рядом, водка и табак опять же. Но всё было плотно поделено и оседлано, каждый знал, где сколько брать и не борзеть, потому что на твое место десяток голодных ртов с области, или родственники чьи-нибудь.

При талантах конечно всё изменилось. Они особо не разбирались, синяя крыша или красная, глушили всех, тех кто не внимал первому предупреждению, глушили намертво. В Выборге, большая часть крыши была в ведомстве соседей, исторически так сложилось ещё со времён Андропова, при котором город полностью контролировался спецслужбами, что не мешало шмыгать через советско-финскую во всех местах.

Отжимали город себе таланты, не без проблем, минимум две команды тут и остались ногами вперёд, но это только послужило поводом взяться за Выборг серьезнее.

На третий курс разборок заявились уже серьезные группировки, опосля которых в городе менту даже личным транспортом владеть было страшно. Одни были злые и голодные, другие просто злые. Федотов правила игры для себя уяснил, а вот младший сержант Васильев, был видимо очень тупой. Одно слово, московский. Они в новые реалии ещё не въехали, думали, что достаточно уйти из больших городов, и жить по-прежнему.

До Судостроительного моста добрались за полтора часа патруля, неспешным шагом. Смеркалось и погода портилась всё сильнее, со всех сторон наползал зыбкий вечерний туман, свинцово-серые тучи низко нависали над головой. Федотов заметил что-то неладное и махнул своим следовать за ним. Спустившись вниз к пляжу, он пригнулся, услышав раздавшийся сверху грохот. Ослепительная дуга молнии, находилась, казалось, где-то над его головой, старшина был готов поклясться, что ощутил тепло от этой вспышки. А ещё гром, гром был настолько мощным и оглушающим, что звенело в ушах.

Проморгавшись Федотов стал вглядываться в туман над заросшей полузаболоченной бухтой. Там, в тумане, словно в неровном сердечном ритме, что-то билось и трепыхалось, яркое, оранжевое… По мере приближения всё сильнее проступал силуэт горящего корабля.

Ладья, или даже кнорр, уже большей частью представляла собой обгорелое месиво. Мачта похожая на обгорелый позвоночник стояла обнаженным, трескающимся остовом, горела и чадила палуба, или настил около неё, горели борта.

— Мать твою, это что ещё за херня… — Васильев подошел вперед к воде, разглядывая идущую к ним посудину. Порыв ветра, открыл ещё несколько дымных столбов позади. Федотов, уже битый жизнью и бывалый вытянул из чехла рацию и попытался доораться хоть до кого-то. Горящий корабль подошел ещё ближе к берегу, натягивая цепи и тросы, которыми к нему были привязаны ещё два, поменьше. Один тлел и дымил, другой уже прогорел и больше, чем наполовину ушёл под воду.

— Старшина, что за срань?

Васильев отступил от кромки воды и повёл носом. В воздухе пахло подгорелым мясом и кровью, ткнувшийся в берег корабль, накренился, доски скрипели, надламываясь и обгоревшая мачта, смачно рухнула в воду, создав тучу брызг из затхлой осенней водицы, которая окатила патруль ППС.

Старшина в ответ лишь грязно выругался и проверил мобильник. Связи не было, и едва ли дело было в глушилках на Выборгском судостроительном.

— Васильев, слушай сюда, сейчас отдаешь мне свой автомат, и бегом идешь на ближайший опорник. Проверяй по мобиле, где работает связь, увидишь, где проводной телефон, звонишь от них, понял?