35 килограммов особых присыпок за раз и договорённость с руководством бассейна СКА, давали мне возможность побывать одному или почти одному в период с пяти до шести утра, когда я не был на активной смене. Почувствовав, что я думаю о нём, Дис дернулся, где-то на грани моего восприятия. Он не любит воду, особенно если в неё добавить соль Мёртвого моря. Однако привлеченный моими мыслями, демон активизировался. Занырнув, я понял, что он пробудился и поделился со мной частью своей силы, вдохнул искру. Толчок вышел такой сильный, что в один взмах я преодолел водную толщу и проскользил животом по кафелю, на глубине в шесть метров. Перевернувшись, я толкнулся ногами и всплыл, как пробка, вырвавшись из воды на полтора собственных роста.
Стараясь сильно не грести, я вдоль веревки додрейфовал до бортика, и подтянувшись поднялся вверх.
С шипением, рыгающий голос Дисознавада загудел в моей голове. Жаркое дыхание этой твари разлилось от моей шеи к спине.
– Хватит игр смертный, я хочу поохотится.
Самое сложное при разговоре с демоническими тварями, это молчать и поддерживать ментальный диалог. Существа подобные Дису, будут забираться к тебе под кожу, постоянно провоцировать тебя на мельчайшие потери контроля. Окружающие будут принимать за безумца, сначала ты перестанешь верить услышанному, затем перестанешь верить своим глазам. По крупице.
По крупице.
И всё же миру нужны такие как я, и такие твари, как Диснознавад. Он достаточно силен и достаточно безумен, чтобы бросать вызов более сильным существам своей породы, и его репутации хватает, чтобы держать в страхе тварей поменьше. За годы жизни с бременем этого демона на моей шее, я научился некоторым вещам. Не разжимая челюстей, я попробовал ментально оттолкнуть Диса от влияния на мое тело.– Сейчас
мое время. Я отдыхаю.Покалывание в мышцах усилилось, превратившись в сплошное ощущение иголок под кожей. Одновременно с этим, я ощутил облегченное, эйфорическое состояние, близкое к наркотическому приходу. Проклятая тварь была в игривом состоянии и сегодня пыталась меня соблазнить удовольствием.
– Отдохни, а я поиграюсь с добычей. Мы славно попируем, подеремся…
– И не думай, Дис. Ты знаешь правила, будешь плохо себя вести, будешь заперт.
Дис знал правила и знал когда отступить. Уходя, он оставил мне ощущение усталости, опустошённости и начинающуюся мигрень.
Занырнув в бассейн, я проплыл через дорожки наискось, и поплёлся в душ. Закончив с гигиеной, я вышел в раздевалку, открыл свой шкафчик. Цепочка из серебряных звеньев, гравированных рунами, на шею, четки из янтаря помеченные глифами на правую руку, браслет с шумерскими письменами на пластинах из золота на левую. Это комплект минимум, который позволяет мне оставаться в относительно спокойном состоянии разума. Открыв пилюльницу, я выбрал небольшой кристаллик соли, размером примерно с ноготь. Проглотил его, ощутив, как острые грани царапнули горло. Ближайшие три-четыре часа, мое тело будет пропитано “проклятым пеплом покаранных грешных”, который многие демоны и в их числе Дис, недолюбливают.
Многих более слабых, эта субстанция либо обессилит, либо убьет. Весело же жили в ветхозаветные времена, икается потомкам до сих пор.
Только теперь, я решился взять в руки кинжал Дисознавада. Костяной, с рукояткой, сделанной из клыка, тёмный, пропитанный кровью бесчисленных жертв до тех пор, пока его отблеск не стал металлическим. Его поверхность покрыта сколами и хитро скрытыми в резьбе острыми гранями, если не знать, как взять его, обязательно порежешься. Тяжело поверить, насколько это страшное оружие, ведь сам клинок с рукояткой, немного не дотягивают до двадцати сантиметров. Но это артефакт. Артефакт из времен и пространств, за гранью человеческого восприятия.
Клинок лежал в специальном футляре, сделанном из древесины шиттим и лакированном асфальтом. Структура не была идеальной, раз Диснознавад дотягивался до моего сознания, но в этом-то и был фокус. Это работало в обе стороны, и мне чтобы призвать клинок, достаточно было как следует подумать об этом.
Подвесив футляр на пояс, и ощущая изжогу от растворяющейся в желудке соли, я захлопнул дверцу шкафчика и вышел наружу.
Я становлюсь сентиментальным, склонным к рассуждениям и рефлексии. Я живое оружие, более чем триста дней в году, когда я не живое оружие, я машинистка, печатающая отчеты, о том с какой эффективностью это оружие применялось. Естественно, что я ценю редкие моменты спокойствия.