Проект "Дружина". Притча о талантах

Двадцать пять-тридцать лет, небритый, физически развитый. Сумка тяжёлая, несёт не напрягаясь, одет в армейские берцы. Приняв решение, Спичкин поднял руку к лицу, делая вид, что дышит на ладонь.

      

      — Тридцатый – восьмому. Серое пальто, синяя спортивная сумка. Идёт к Обводному каналу.

      — Принято, страхуй.

      Положив руку на ствол, Спичкин передвинул АКСУ слегка вперёд, к бедру, и облокотился на газетный киоск. По набережной проехал автомобиль – новый внедорожник, мягко притормозивший в полуметре от пешеходного перехода. Двое патрульных, выйдя из машины, придержали подозрительного пешехода. Тот, послушно остановившись, о чём-то кратко с ними переговорил. Что-то показал им, а затем открыл сумку.

      Один из «пепсов» козырнул ему и махнул рукой Спичкину, подзывая его подойти ближе. Тот, не убирая руки с автомата, подошёл. Краем глаза он зацепился за мелькнувшие очертания оружейного приклада в сумке.

      — Что у нас тут? – сержант, руководящий патрулем, демонстративно закатил глаза в ответ и едва заметно кивнул в сторону мужика.

      — Да вот, товарищ из «пэшки» решил узнать, кто его срисовал.

      «Пэшка»… Спичкин мысленно выругался. Отдел по борьбе с незаконным использованием особых сил и способностей. Вот же принесла нелёгкая.

      — Разрешите доложить, – он решил разыграть козырь с лихим и придурковатым видом. – Постовой Игорь Спичкин, ориентировку отрабатываю.

      — Да расслабьтесь вы, – голос у мужика был слегка хриплым, а глаза острыми, колючими. – Свои, свои. Чем зацепил?

      — Интуиция, товарищ…

      — Сергеем звать. Расслабьтесь уже. Говорю же, свои.

      Сержант глухо усмехнулся. Ага, да, свои. Свои все известны.

      — Невский Сергей. Из оперов. Перекинули к вам в город. Прибыл после переподготовки, даже недели отпуска не дали.

      Спичкин убрал руку с автомата.

      — Извините, служба.

      — Всё понимаю, – Сергей небрежно подобрал сумку. Из машины вылез сидевший на рации Глушко.

      — Подтвердили. Вас подбросить?

      Бывший опер кивнул.

      — Почему и нет. Город хоть посмотрю.

      Загрузившись обратно во внедорожник, патруль поехал по набережной.

      — Откуда сами-то будете? – Игорь решил попробовать поддержать беседу.

      — С Подмосковья. Люберцы.

      — Те самые?

      — Они родные, они. И давай на ты, не люблю все эти выканья. Сам откуда?

      — Лады. А как поняли?

      — Выговор у тебя не похож на петербургский. Да и у коллег твоих тоже.

      — С Пскова.

      — И как тут работается?

      Сергей откинулся на сидение, разглядывая пролетающие в окне улицы. Петербург был не таким, как он ожидал.

      — Апо разному, – отозвался патрульный, растягивая слова едва ли не на прибалтийский манер. – Бывает такое, что хоть святых выноси. Иванчук, проедь до Масляного моста.

      Водитель недоумённо глянул сначала на Спичкина, потом на сержанта.

      — Так его ж на днях того ж…

      — Вот и покажем товарищу наши местные условия.

      Сергей посмотрел на Спичкина. Тот в ответ пожал плечами, мол, сначала зрелище посмотришь.

      Зрелище внушало. Обводный канал представляет собой не слишком широкую по питерским меркам речушку, и не самую глубокую. Берега канала – это облицованные каменными блоками гладкие и высокие стены, с каменными же опорами для стальных или чугунных перил. Во многих местах через подобные реки перекидывают пешеходные мосты, стальные балки-арки с перилами, чтобы пешеходам было удобнее.

      Масляный мост был таким же путепроводом. Ключевое слово – «был». Метров на сорок вокруг него, на набережной теперь кипели строительные работы, всё было перегорожено лентами и решёткой, но ключевые детали было можно рассмотреть.

      Казалось, жестокая, не рассуждающая сила начала бесноваться в канале, упав с небес и сломав мост на две половины, которые были отброшены в разные стороны, и теперь острыми обломками торчали вверх, в пустое серое небо. Стены канала представляли закопченную массу расколотого гранита со следами расплавленных потёков камня и глубоких выбоин, в нескольких местах зияли глубокие кратеры, больше похожие на обстрел из артиллерии. На все сорок метров в обе стороны не осталось почти ни одной целой ограды перил; в некоторых домах были выбиты стекла и повреждены фасады.

      — Фью, — Сергей присвистнул, осматривая масштаб разрушений. – Это что такое, теракт был?

      Патруль дружно и не сговариваясь, заржал. Отсмеявшись, Спичкин снова повернулся к Невскому.

      — Нет, это у нас вполне рядовое происшествие, товарищ. Не настолько из ряда вон, чтобы сообщать о нём в Москву; так, пятиминутка в новостях. Какие-то гоблины что-то перевозили, а другие гремлины их решили взять. А потом подлетел кто-то из государственных талантов. Говорят, мост – это его работа. Сначала упал неудачно, а потом фарватер пытался заблокировать.

      Сергей потёр переносицу, собираясь с мыслями.

      — Какого хрена?

      Патрульный пожал плечами и развёл руками, словно символизируя собой всю непознанность бытия.

      — Вам виднее, товарищ оперативник. Дело было вчера вечером. Наши перекрыли район, да толку то. Там одни точно были на катере, одно тикнули в залив, другие вроде были пешими, но кого искать, что искать, нам не доложили.

      — Бардак.

      — Как есть, бардак… — Спичкин нагнулся к Невскому. – Только кому сейчас легко? Где?