Проект «Феникс»

— А что бы от этого изменилось? Что значит мое слово против слова врача? Плацента была уже уничтожена, женщина все равно умерла, врачебной ошибки не было. Кровотечение открылось внезапно и оказалось настолько сильным, что в любом случае ничего нельзя было сделать. Ну и я не хотела осложнений ни для больницы, ни для себя самой. — Бывшая медсестра вздохнула, было видно, как вся эта старая история ее угнетает. — Хотите знать, что я думаю сейчас, спустя двадцать три года после событий? Болезнь, которая убила Аманду Потье, была похожа на преэклампсию по некоторым признакам, но это не была преэклампсия. И сегодня я убеждена, что доктор отлично это знал, мало того — он знал, чем на самом деле больна Аманда. Впрочем, та жуткая картина из его дома, которую вы привезли, сама это доказывает. — Пожилая женщина, тяжело опираясь на ручки кресла, встала. — А теперь простите, но, пожалуй, мне больше нечего вам сказать. Все это кануло в вечность, и слишком много времени прошло, чтобы имело смысл возвращаться к призракам былого. Поздно, мадам, поздно. Доктор умер, упокой, Господи, его душу…

— Никогда не бывает поздно, и, наоборот, именно в прошлом скрыты ответы на все загадки.

Люси, в свою очередь, поднялась. Нет, она не зря съездила в Реймс, пусть даже вопросов теперь стало еще больше. В любом случае одно уже совершенно ясно: акушер-гинеколог медленно, но верно плел паутину, которая должна была привести к рождению монстра.

Пусть даже Люси до сих пор бредет в густом тумане, теперь она знает, что с каждым шагом правды прибавляется. Аманда Потье, Стефан Тернэ и его предшественник Робер Грайе отправились на тот свет вместе со своими жуткими тайнами, но ей теперь уже не надо долго раздумывать, что делать. Она еще чуть-чуть отступит в прошлое, отправится в Париж и встретится там с первой из бывших жен доктора Тернэ.

С той, с которой он развелся непосредственно перед отъездом в Реймс.

Еще один след в прошлом, который, быть может, подарит ей лучик правды.

32

Идея, пришедшая в голову Шарко, была трезвой и безумной одновременно: масштабную работу, проделанную Евой Лутц, ему надо повторить в пределах одного городка. Он выявит всех родившихся в Фонтенбло левшей.

Для начала он зашел в мэрию и получил там список детских учреждений, где занимались самыми маленькими. Таких оказалось всего семь.

Собравшись с духом, он отправился по первому адресу: детский сад находился в восточном квартале города. Думая о своем, он удалялся от мэрии, даже не глядя по сторонам. Конечно же он думал об этом мучительном расследовании, думал об ужасных смертях, но больше всего — о Люси Энебель. Посмотрела ли она фотографии, которые он специально оставил на видном месте, у компьютера? Где она сейчас — все еще у него, в Л’Аи-ле-Роз, или уехала домой? Рассудок требовал второго варианта, но сердце жаждало первого. Это противоречие, эта внутренняя борьба чувства с логикой раздирала его изнутри, и ему было так больно и плохо, что он не устоял. Он позвонил ей. Просто чтобы узнать.

Она отозвалась только на третий звонок. По звукам, доносившимся из трубки, Шарко понял, что она тоже за рулем. И страшно расстроился.

— Это Франк… Я так понимаю, ты за рулем? Может, попозже позвоню?

— Да нет, ничего. Я включила громкую связь.

И больше ничего не добавила. Почему? Почему она ничего больше не сказала? Почему даже не спросила, продвинулось ли хоть сколько-нибудь их дело?

— Ты едешь в Лилль?

Люси поколебалась, она была не готова к звонку Франка. Что делать? Сказать ему правду? Но ведь это риск: он может тем или иным способом помешать ее движению к цели! Нет, сейчас лучше соврать, лучше спокойно идти по следу дальше, чтобы самой убедиться, что ее выводы не ведут в тупик.

— Да. Я видела твою записку на кухонном столе. И знаешь, способ, каким ты решил от меня отделаться, сильно меня расстроил. Но я понимаю, тебе есть за что на меня сердиться.

— Я не сержусь на тебя, Люси! Я никогда на тебя не сердился…

Она молчала. Сердце Шарко выскакивало из груди. Остановившись на красный свет, он на секунду прикрыл глаза. И сразу же в трубке снова зазвучал женский голос:

— Я не могла запереть дверь, потому что у меня не было ключа. Прости.

Шарко слушал ее с недоверием. Что-то его цепляло в их разговоре. Неужели она — та Люси Энебель, которую он знал, — могла так легко покинуть поле боя из-за записки на кухонном столе? Хм, надо попробовать копнуть глубже.

— А почему ты так поздно уехала?

— Тебе надо было разбудить меня перед уходом. Я потратила много времени на то, чтобы понять, где нахожусь. Что произошло вчера вечером? Ничего не помню…

— Ты умирала от усталости, просто падала. И я уложил тебя спать на диване в гостиной — так же… как в прошлом году. Странно, что все повторяется… Я… я никогда бы не поверил, что такое возможно.

Паузы между словами казались бесконечными. Шарко был смущен, растерян, но не смог удержаться от вопроса:

— Я немного поработал этой ночью и не стал выключать компьютер. Ты успела что-нибудь нарыть в Сети про Стефана Тернэ — с утра, пока не уехала?