Проект «Феникс»

В июне — июле 2010 года ухудшаются отношения между Евой и ее научным руководителем: она подолгу не присылает профессору результаты работы, а если шлет, то какие-то обрывки, и таким образом защищает свое открытие от посторонних глаз. Прокладывая в науке свой собственный путь, она решает провести самостоятельные исследования, и летит в самый криминальный город Мексики Сьюдад-Хуарес. Цель — проверить, наблюдается ли здесь, где преступники составляют едва ли не большинство населения, такое же преобладание левшей над правшами, какое было сотни и тысячи лет назад у изученных ею народов. Однако, к величайшему сожалению исследовательницы, выяснилось, что процент левшей среди местных убийц не выше среднего. Развитие цивилизации, в которой действуют строгие законы, совершенствование способов нападения, главным образом — огнестрельного оружия, позволяющего не приближаться к жертве, привели к тому, что левши стали менее востребованы. Так что же — девушку разочаровала неумолимая логика эволюции? Безусловно. Но она не смирилась, не успокоилась — она решила отправиться в Бразилию. Зачем — неизвестно, хотя основания для поездки именно туда были, вероятно, вескими, иначе она бы не задержалась там на целую неделю. Но что она делала в Манаусе так долго? Город, конечно, большой — может быть, и здесь она столкнулась с высоким уровнем преступности? Или она думала найти там иные формы насилия? Или летала туда, чтобы с кем-то встретиться? Узнать об этом невозможно, пока полицейским доступны лишь сведения о том, что в Манаусе Ева Лутц истратила много денег.

Вернувшись во Францию, она не сделала ни одной записи: странички с названием «Бразилия» остались пустыми. Случайно? А может, открытие, сделанное там, оказалось настолько важным, что исследовательница решила сохранить его только в памяти? Как бы там ни было, по возвращении Лутц обратилась к руководству пенитенциарных учреждений с просьбой разрешить ей встречи с заключенными, причем все эти заключенные совершили жестокие убийства и все были левшами.

Тюремное начальство не сразу откликнулось на просьбу Евы Лутц, но уже тринадцатого августа состоялась ее встреча с первым арестантом, двадцать седьмого она повидалась с Царно, а двадцать восьмого полезла в горы. Известно еще, что меньше чем неделю спустя она снова забронировала билет в Манаус.

И вот, идя рядом с Леваллуа по авеню Монтеня, Шарко вдруг понял, и понимание это сразу перешло в убеждение: случилось нечто, сразу все ускорившее. Именно тогда, когда Ева была в Бразилии. Что-то, пробудившее в ней интерес — и еще какой! — к французским убийцам. Причем только к левшам, молодым, крепкого телосложения и проявившим в отношении жертв крайнюю жестокость. И это произошло до того, как она приехала к Грегори Царно.

Что, подобно рубильнику, включило этот интерес? С чем она столкнулась на равнинах Латинской Америки, что сразу же потянуло ее в высокогорье? Что она искала на этой ледовой вертикали мира? И зачем собиралась вернуться в Манаус?

Пора было возвращаться в реальность, и Шарко огляделся вокруг. Авеню Монтеня, самая шикарная улица Парижа, сверкала огнями. Восьмой округ во всей своей красе. Выстроившиеся гуськом перед дворцами «мерседесы», роскошные магазины самых известных творцов моды: Картье, Прада, Гуччи, Валентино. Справа Сена, вдали, на заднем плане, Эйфелева башня. Открытка с видом для богатеньких.

Комиссар затянул потуже узел светло-коричневого галстука, одернул рукава пиджака, бросил взгляд в витрину, где отражался в полный рост. Новая стрижка, точнее, старая, ежик, который был у него всегда, очень ему понравилась: он снова стал похож на настоящего полицейского. Еще бы силенок набраться, мышцы накачать, и прежний Шарко воскреснет из пепла.

Они вошли в белоснежный дворец под номером пятнадцать — одну из резиденций старейшего в мире аукционного дома Друо. Волшебный музей мимолетностей, где можно приобрести все, что только способны придумать человеческий мозг и природа. Экспозиции лотов, чаще всего посвященные какой-то одной теме, эпохе, стране, длятся несколько дней. Восемьсот тысяч лотов переходят ежегодно из рук в руки на трех тысячах торгов. Успешное предприятие, на которое не повлиять никакому кризису.

Полицейским хотелось перехватить аукционера Фердинана Ферро до того, как он войдет в зал, где состоятся торги. Служащие аукционного дома утверждали, что он приходит обычно не менее чем за полчаса до начала торгов, чтобы все хорошенько подготовить.