Проект «Генезис»

— Кто-то из сиамов подполз и кинул внутрь брусок взрывчатки. Тык со своими трусами сбежал в джунгли, бросив дот на произвол судьбы.

— Немыслимо! — в гневе воскликнул я. — Ну, только попадитесь мне на глаза… Кто еще?

— Три десятка у союзников. Форт в окружении. У нас сегодня не самый лучший день.

— Как и у всех. Но, клянусь Фреллом, у сиамов он будет намного хуже, — сказал я и обернулся к Брасу. — Что скажешь? Похоже, мы в плотном окружении.

— Радар на сбитом геликоптере показывал скопление тысяч особей. Все это пока еще семечки. Они пробуют нас на зубок, это ясно как божий день. Отступай и прорывайся или вгрызайся в землю и держись за нее зубами. Ничего иного посоветовать, увы, не могу.

— Они никуда не уйдут, пока нас не раздавят. Врага за спиной не оставляют, — согласился с ним Ганс. — Я за оборону. Здесь у нас больше шансов.

— Выбор невелик. Нам не оставляют выбора, принуждая прибегнуть к нашим козырным тузам.

— Тебя это волнует?

— Боюсь, это не лучший выход.

— Не знал, что ты вообще чего-то способен бояться, Ингвар, — иронично усмехнулся Брас.

Снаружи снова началась перестрелка, эхом отдавшаяся по всему периметру.

— Началось. Займись северной стороной, старая обезьяна, — беззлобно сказал я. — Это самая уязвимая точка в обороне. Благодаря крохоборам из Нянтранга, нам мало не покажется. Как бы я хотел, погибая здесь, посмотреть, как запылают они в своем городе, когда туда ворвутся орды сиамов и выставят головы командования на пиках на главной площади…

— Сплюнь. Еще накличешь беду, Грин! — нахмурился Брас, перезарядив автомат и направляясь к выходу. — Если нам прижмут хвосты и засунут в мясорубку, ты знаешь, что делать.

Когда я остался один, то, украдкой оглянувшись, сплюнул через левое плечо. Хоть и сам не понял, для чего. Мне вспомнилась наша дурацкая игра в легионе, когда мы были юными сопляками и верили, что это поможет уцелеть в бою.

С высоты командной вышки я наблюдал за попытками сиамов начать массовую атаку со всех сторон. Они и не думали отступать, пока хоть один защитник базы был жив и оборонялся.

Вторую коробку сиамов виртуозно подбил один из наших танков, но добивать не стал. Терпеливо дождался, когда к машине подбегут сиамы, пытавшиеся спасти соплеменников из железного плена, и только тогда выстрелил. Снаряд угодил в топливный бак, мгновенно испепелив экипаж машины и пятерых спасателей. Это стало наглядным примером для остальных и вызвало у врагов еще большую вспышку ярости.

— Ингвар, пора применять ракеты! База потеряна! — взмолилась рация голосом Тэнона. — На западном рубеже они уже карабкаются на стены. Костюмы и маски химзащиты наготове.

— Еще рано! База потеряна, но это не значит, что нам нужно бежать сломя голову. Они будут нас преследовать, пока не истребят всех до единого. Расконсервируй саркофаги.

— Понял, сэр. Пусковые установки будут подготовлены в срок. Помоги нам боги космоса…

Я ему на это ничего не ответил. Боги космоса для меня были пустым звуком. Рядом со мной трое беретов, припав к тяжелым пулеметам, с высоты башни без устали строчили по сиамам, упрямо преодолевавшим колючую проволоку, перекидывая через нее самодельные бамбуковые лестницы и длинные жерди. С виброструной они пытались бороться с помощью направленных взрывов. Но даже оторванные ее куски дергались на земле, как живые, и продолжали наносить увечья. Я зажмурился от яркой вспышки, когда большая группа сиамов с самодельными носилками наступила на мины, заложенные в середине вырубленной зоны. Снова активизировались сиамы-смертники, несущие на спинах набитые взрывчаткой ранцы. Они погибали, но, погибая, проделывали в минных полях широкие проходы для остальных своих друзей. Их мы старались уничтожить в первую очередь.

Я утратил чувство времени, окунувшись в безумие боя. С все возрастающим беспокойством понимал, что сиамы, откинув свою излюбленную тактику «ударил-убежал», фанатично бегут нескончаемыми ордами прямо на доты. По смертоносным минным полям. По колючей проволоке и виброструне. Под кинжальным огнем наших пулеметов и пушек пробиваясь к центру базы. Их как будто ничего в этой жизни не волновало и не заботило. Это было по-настоящему страшно. Никогда прежде я не слышал, чтобы они так поступали.

— Танк у восточных ворот перестал обороняться! Выясните, почему! — рявкнул я по общей связи, с тревогой наблюдая, как стотонная боевая машина бессильно вращает башней, но не стреляет по приближавшимся фигуркам лесных жителей.

— Мы отходим. У нас больше нет боеприпасов! — В измученном голосе одного из танкистов слышался страх. — Осталось меньше трети бака горючей жидкости для огнемета…

Я не расслышал его до конца, потому что меня оглушило взрывом и откинуло от смотровой щели наблюдательного пункта, окатив на прощание горячей волной воздуха и крошевом осколков, впивающихся острыми иголками в незащищенную кожу. По бронежилету прошелся град из щебня и пыли. Я на время выбыл из боя — потеряв сознание.

— Командира задело… — сквозь звон в ушах услышал я незнакомый голос.

— Уходим отсюда, пока башня не упала… Бери под руки…