Проект Германия

— …Господин Шпеер, — эти слова Штельцера я запомнил на всю оставшуюся жизнь, — я обязан доставить вас на Вильгельмштрассе для представления его превосходительству рейхспрезиденту Германской империи генерал-фельдмаршалу Иобу-Вильгельму фон Вицлебену!

Прежний мир, пускай не самый гостеприимный и уютный, но такой привычный, рухнул. Будущее, в свою очередь, виделось туманным, опасным и непредсказуемым.

* * *

Мой ближайший помощник, начальник стройуправления «Организации Тодта» Юлиус Аппель, несколько дней назад весьма точно заметил, что если из исторического контекста будет выдернута личность, вдохновляющая свою эпоху, то все труды означенной личности рухнут, сгинут в небытие — примеров тому неисчислимое множество, от Александра Македонского до Бонапарта и Бисмарка. «Железный канцлер» ушел из политики, не подобрав преемника, способного продолжить его дело, и созданная Бисмарком Вторая Германская империя погибла спустя всего двадцать восемь лет, что по меркам историческим — мгновение.

После разговора с Аппелем мне стало по-настоящему страшно при мысли о том, что нам отведен куда более недолгий срок. Стержень, на котором всё держалось, безжалостно удален.

Впрочем, не следует забегать вперед, чем грешат многие мемуаристы. Будем придерживаться строгой хронологии событий.

* * *

…Получить сколь-нибудь внятную информацию о происходящем у капитана Штельцера и явившегося вместе с ним офицера СД из «штаба Гейдриха» не получилось, пришлось довольствоваться малым. Они обмолвились об исчезновении самолета фюрера, но больше на эту тему решительно ничего сказать не могли. Введены в действие директивы оперативного плана «Валькирия», разрабатывавшегося на случай внутренних беспорядков в Рейхе или высадки вражеского десанта. Столица на военном положении, отдан приказ «День W». Началось всё в половине третьего ночи, когда была объявлена всеобщая тревога.

— Это всё, господин Шпеер, — решительно заявил капитан. — Побыстрее, пожалуйста.

Я перевел взгляд на перепуганную жену и домоправительницу фрау Кох, тоже выглядевшую ошеломленной. К счастью, старшие дети остаются наверху, хотя им пора на занятия. Штельцер упомянул, будто моя вилла на Шопенгауэрштрассе останется под охраной военных, это прекрасно, но…

— Оставайтесь дома, — тоном, не терпящим возражений, заявил я Маргарет. — Никаких поездок в город, никакой школы. Даже в сад не выходите! Я позвоню, как только смогу! В крайнем случае солдаты переправят вас в Рейхсканцелярию, у них приказ.

Жена осталась безмолвной. Идеальная немецкая женщина — слово главы семьи не подлежит оспариванию и сомнению.

Я быстро поднялся по лестнице на второй этаж. Если уж речь зашла о «представлении рейхспрезиденту» (но, черт побери, при чем тут старик Вицлебен? Что Гейдрих с присными от меня скрывали?), ни о каком гражданском костюме речь не идет, тут я дал маху.

У меня есть мундир НСДАП с нашивками гауптдинстляйтера, однако его я надевал один раз в жизни, при примерке. Нет, исключено. Если всё пойдет так, как и задумано, партия отходит на второй, а то и третий план. Кроме того военные, мягко говоря, недолюбливают партийных функционеров.

Только официальная форма — я, как глава «Организации Тодта», еще полгода назад запретил тратить время и деньги на разработку парадного обмундирования ОТ и Министерства вооружений, а потому министерский мундир оливкового «богемского» цвета отличался от прочих лишь серебряным кантом по краю воротника. Никаких излишеств и павлиньих расцветок в тошнотворной стилистике Розенберга и Геринга!

Сборы заняли ровно пятнадцать минут, включая торопливое и не слишком аккуратное бритье. Хорошо, не порезался — было бы совершенно неприемлемо явиться на Вильгельмштрассе с окровавленной физиономией!

Господи, о чем я только думаю?!

Надо забрать портфель с бумагами из кабинета. Подумав мгновение, я заодно прихватил из ящика стола «Вальтер РР», который возил с собой исключительно при командировках в Россию — с оружием обращаюсь плохо, как и положено «умнику», но сейчас пистолет явно не помешает.

Замечательно: обойма полная, поставлен на предохранитель — ногу себе не прострелю. «Вальтер» отправился в правый карман бриджей.

Адъютант Штельцер, сопровождавшие его армейский лейтенант, два ефрейтора с автоматами и гауптштурмфюрер, имя которого я выяснить не удосужился, терпеливо ждали у входа. Героически пытавшаяся сохранять самообладание фрау Кох успела шепнуть, что Маргарет ушла к детям. «Только непременно, непременно телефонируйте, господин Шпеер, когда всё определится!»

Что «определится»? Когда меня возьмут под стражу и расстреляют как государственного изменника, которым я, безусловно, являюсь? Или когда Вицлебен вдруг навесит мне Рыцарский крест Креста Военных Заслуг с бриллиантами?

— Разумеется, фрау Кох, — быстро сказал я, стараясь казаться непринужденным. Получалось так себе. Плохо получалось. Взглянул на Штельцера: — Поеду на своей машине.

— Не возражаю, господин рейхсминистр. Но поведу я.

— Делайте что хотите. — Мне это было безразлично. — Идемте в гараж.