Проект «Hydra Sapiens»

И вот, когда состыковались как ключики с замками тысячи молекулярных кодов, и клеток стало не две, а они уже стали чем-то единым, неким целым и, на первый взгляд, неделимым, – вот тогда-то и началась та самая долгожданная репликация, которая присутствующих при этом в лаборатории наблюдателей привела в неописуемый восторг, а человечеству в целом приоткрыла занавесочку в новую, полную страшных тайн и неожиданных приключений эру.

Только глупое человечество об этом ничего ещё не знало…

Десятки глаз наблюдали за этим таинством через экраны компьютерных мониторов, подключенных к электронному микроскопу. Они видели, как оплодотворенная яйцеклетка, пожирающая питательные вещества из окружающего её бульона, стала перегонять тысячи и тысячи молекул вдоль чудесных извилистых нитей свернутых в спирали дезоксирибонуклеиновых кислот, как она стала расти, разбухать, полнеть, как она заходила вся ходуном.

Пошла работа!

Переполненная яйцеклетка вскоре непомерно раздулась, растянулась по полюсам, удвоенный набор теперь уже полностью укомплектованных хромосом вдруг стал распадаться – это хромосомы-близнецы разлучились и устремились в противоположные стороны, утягивая за собой окружающие структуры клеточного ядра.

Всё по плану, всё в соответствии с программой!

Ядро стало вытягиваться, вскоре вытянулось непомерно и вдруг лопнуло надвое, влекомое неодолимыми силами к всё более удаляющимся друг от друга полюсам клетки. Одновременно умная мембрана материнской клетки перетянула сама себя пояском, который сразу же стал утягивать её талию по экватору и вскоре утянул до нуля.

Бац!

Мембрана сомкнулась, явив миру две молодые новые клетки, уже готовые к следующему раздвоению. Процесс пошёл…

Пролетели считанные часы. Крошечную Гидру, состоящую уже из нескольких десятков клеток, переселили в биологическую капсулу, населенную микроорганизмами, часть из которых Гидра должна была абсорбировать и включить в свой органогенез. Крошечный островок оккупированного Гидрой нефтенасыщенного геля Верочка называла Раем, а саму биокапсулу – Землей. Она даже в документах назвала это чудо биотехнологического дизайна – Адама, что на иврите и означало „Земля“.

Сотрудники за спиной подтрунивали над ней, но, несомненно и глубоко уважая эту талантливую странную женщину, не решались шутить напрямую. Да и не до этого всем было – слишком серьёзной была у лаборатории задача, слишком секретным был проект, слишком большие зарплаты они тут все получали, слишком прозрачными были контракты, подписанные всеми участниками проекта и обслуживающим персоналом, и слишком уж добрыми были лица работников Масада, нескрытно наблюдающих за работой лаборатории. Какие уж тут шутки!

А что касается Верочки, то многим даже как-то жутковато было наблюдать, как эта без году неделя оля хадаша[5] заправляет в лаборатории, да и во всём институте, и без проколов и строго по расписанию создает из хаоса новый мир.

Время не остановить, время и есть Бог, и каждый знает, что всё течёт и всё изменяется.

Персонал менялся каждые шесть часов, и только Верочка спала на работе и даже во сне контролировала процесс.

Через месяц пребывания Гидры в биокапсуле подросший и насытившийся райской жизнью протоэмбрион, больше похожий на личинку гигантского насекомого, оторвали от райских кущ и имплантировали в настоящую, живую, пульсирующую горячей кровью матку тщательно подготовленной кобылицы.

Суррогатная мать перенесла эту простейшую процедуру совершенно спокойно. Она даже и не подозревала, кого она теперь вынашивает, и вскоре уже прогуливалась безмятежно в своём загоне, радовалась свежему сену, овсу и вкусной сочной траве без добавок гормонов и антибиотиков, привозимой специально с Голанских высот. Лишь изредка она прислушивалась к тайным движениям в собственном чреве и далёким хлопкам кассамов[6], прилетающих всё чаще по ночам из Газы и падающих на приграничный Сдерот.

Гидра росла стремительно. Подглядывая за ней с помощью микротелекамер, имплантированных в своде кобыльей матки, люди с удовлетворением наблюдали чудесный рост органов и тканей, фиксировали всё до мельчайших подробностей, радовались ей, как собственному долгожданному ребёнку…

Гидра родилась ранней весной. За окнами лаборатории, буквально в нескольких метрах от гудящей под напряжением и ощетинившейся колючей проволокой ограды, расцвели в одну ночь мириады нежных крокусов, укрыв каменистые пустынные холмы сиреневыми, розовыми, голубыми и белыми коврами. Малышку с нетерпением ждали. Заботливые руки подхватили её скользкое тело, пересекли пуповину и заварили её лазером.

Прощай, тьма! Здравствуй, свет!

Воздух обжёг легкие, и маленькая Гидра запищала что есть мочи. В то же мгновение воздух обжёг и её розовые жабры – Гидра выпустила порцию защитной коллоидной слизи и быстро сомкнула их липкие щели, с рефлексами у малютки было всё в порядке.