Проект Идеальный Мир

С этими словами Гимлер удалился из дома. Юля так и не заходила. Я смотрел на нее и не понимал, как могут разные люди сходиться и объявлять себя парой или супругами. Мы такие разные, но все равно находим причины, чтобы быть единодушными. Из этого образуются семьи; но что держит людей вместе - Слово, данное другому человеку. И это не мало, это больше чем тысяча звезд. Верность, она велика.

Вскоре Юля заболела. Я часами сидел у ее кровати, мы много разговаривали, играли в шахматы и в один из этих дней она мне сказала:

- Саш, там, в ящике, лежит белая штучка, принеси мне ее.

Я последовал просьбе, но когда открыл ящик, побледнел. Такого я, конечно, не исключал, и оно бы могло быть, но так, чтобы сразу, без подготовки. Это была сложная неожиданность, с одной стороны нужно радоваться, но условия явно не те, чтобы открывать шампанское.

- Ты станешь папой, - улыбаясь, произнесла Юля. Шок так и не отпускал скованное тело. Я, конечно, пытался выразить свои эмоции, но это не получалось, она смеялась, а я принимал ситуацию, такой, какая она есть.

Неожиданности любят людей, и если сердце ни о чем не беспокоится, они приятные. Они случаются с нами каждый день, но не всегда в той мере, в которой мы придаем им значения. Впечатления от них должны быть умеренными, и даже радость, чтобы не навредить человеку, должна ограничиваться. Так что страхи или сомнения, радости или счастье, нужно отложить в сторону, ибо завтра произойдет лишь то, что было раньше заслужено. И нас настигнет та неожиданность, коей заполнено сердце. Жизнь справедлива.

Я боялся одного, что Юлю Гимлер заберет от меня, и не зря. Тревога терзала, хотелось убежать, но я слепо отнесся к этому. Это произошло следующим днем, а в этот мы танцевали.

ГлаваX

Свет из окна освещал комнату, и вроде бы эта заурядная обыденность была ничем ни приметна, но эта обыденность сегодня была дороже тысячи слов. Когда я проснулся, я думал о том, что больше мне ничего не нужно, ведь все у меня есть, что еще просить у жизни?!

- Я пойду, прогуляюсь, - сообщил уже в обед я Юле.

- Угу, - ответила она, после чего поцеловала. Поцелуй был таким же, как и всегда.

Одинаковые дни порой пугают, в них нет ничего нового, они привычны и уже, ждать чего-то нового от них нет смысла, просто проверенная временем серая повторяемость. По этой же причине я изменил маршрут своей прогулки. Местность сменилась на скалистую; от дома я забрел наверно километров девять на север. Удивительным было то, что вопреки словам Гимлера о моей свободе, я находился на огороженной территории. По слабости любопытства, я отправился вдоль забора и набрел на необычный трансформатор, провода были замкнуты на забор, оказалось, что высокий забор из сетки находился под статическим электричеством и, судя по размерам трансформатора, агрегат был не очень мощным. Это, разумеется, удивило меня, хотя этого стоило ожидать. Осмотрев щитовую я обнаружил, что кабель уходит в землю. Немного прокопав вглубь, я наткнулся на кирпичи, это означало, что кабель лежит, не глубоко. Пройдя вдоль предполагаемой линии, я наткнулся на овраг, который скрывал густой лес. А в овраге находилось то, чего я боялся.

Всю дорогу до нашего прибежища я думал об увиденном. Стоит ли доверять Юле? Быть может, она не причастна? Что там происходит? Спокойная размеренность сменилась на тысячи вопросов, которые не выходили из головы даже рядом с ней. Ее я не стал спрашивать, чтобы не ломать то, что уже имел; я боялся того, что мое времяпрепровождение может закончиться и этот вопрос просто напросто все испортит. Пусть лучше думают, что я нахожусь в неведении.

- Ты какой-то молчаливый, - заметила Юля.

- Просто утомился. Наверно на солнце перегрелся, ничего страшного, - отговаривался я.

- Вот, положи на голову, станет полегче, - протягивая смоченный холодной водой платок, добавила она.

- Угу …

Ночью я так и не смог уснуть, увиденное днем слишком сильно взволновало меня. Попытавшись успокоить мысли, я поел перед сном, затем вспомнив одну из медицинских заметок, даже принялся за мастурбацию, но волнение так и не спадало. Легкий сон настиг только часов в девять утра. Затем Юля сменила позу и я проснулся. Сна как не бывало. Разумеется, пришла раздражительность, ее я сбивал сытым желудком, но страх перед неизвестностью сильно тревожил.

Взяв замеченный еще в первые дни бинокль, днем я вновь отправился на волнующее место. Ноги уставали больше обычного, даже закололо бок, сил было явно недостаточно для столь дерзких вылазок. Побеспокоившись о конспирации, на обувь я намотал тряпку, чтобы даже если бы и были замечены мои следы, то было бы неизвестно, кому они принадлежат.