Проект ИКАР. Накануне закрытой беты

— Ощущения... — я задумался. Да хрен знает! Весь полет мой мозг был занят — следил за кренами, считал махи, пытался сориентироваться на местности, отслеживал шкалу выносливости... — даже не знаю Май.

— Да как так-то? — фыркнула девушка, — Ты хоть посмотрел на подставки? Ты же был выше? Видел Общий дом?

— Не-а, — сокрушенно помотал головой

— Эх, ты... Ну тебе хоть понравилось?

— Ага-а-а, — тут я не скрываясь вновь расплылся в блаженной улыбке.

Майка благодушно рассмеялась.

— Эх, молодежь... То-то же! Это тебе не дурацкими железками махать, это... Это куда круче.

И хоть в глубине души, на счет «дурацких железок» я был готов поспорить, но сейчас я искренне закивал головой.

— Так, ученик, — опять начала «игры в лектора» наставница, — есть два момента, которые мне не очень нравятся. Первое, — она загнула палец, — ты о-о-очень медленно разворачиваешься. Аккуратненько, блинчиком, почти без крена. Это конечно сохраняет твою высоту, но с такими разворотами надо заканчивать.

— Почему? — задал закономерный вопрос я.

Мы уже традиционно валялись под «моим» пьедесталом, жевали запасенную снедь, прикладываясь по очереди к бурдючку.

— Вот представь: высоты мало, пора уже и на посадку, а ты пока что по ветру летишь. С твоими разворотами, ты скорее всего у земли окажешься в крене, с боковиком. И все — циркуль, сломанные крылья. Ты уже это проходил как-то, помнишь?

— Помню, конечно. — я поморщился. — Слушай! Все забывал спросить: А почему вы всегда садитесь и взлетаете против ветра? Это ж ... — пожал плечам, подбирая слова, — нерационально.

— В смысле? — в изумлении изогнула бровь девушка, — против ветра не рационально? А как тогда по-твоему? — она наклонила голову как будто с вызовом, — может по ветру?

— Ну да! Это ж сразу прибавка к скорости!

— Рус, — глаза девушка расширились до лучших образцов эльфийских. Только у тех все же не круглые, — то есть ты до сих пор не понимаешь, как летит крыло?

— Ну-у-у... — протянул я, — Нет.

Девушка вздохнула.

— Ладно, потом как-нибудь объясню. Просто запомни, взлет и посадка — только против ветра. Ни с боковиком, ни, упаси тебя боже — с попутняком. Запомнил?

Я кивнул. Хотя от объяснения бы не отказался.

— Во-вторых, — вернулась Майка к менторскому тону, демонстрируя мне второй загнутый палец, — тебе после каждой пары взмахов приходится исправлять крен. Это плохо. За это время ты успеваешь растерять почти всю ту высоту, что набрал за эти взмахи. К тому же они у тебя пока еще не очень эффективные. Понимаешь, к чему это ведет?

— Да, — кивнул я, — если стартую с поля, то так высоты и не наберу, буду лететь низенько-низенько, пока выносливость не кончится.

— Вроде того.

Да что ж такое-то! Только начнет хоть что-то получаться, а меня опять, как маленького кутенка носом в ошибки! Когда же я почувствую себя по настоящему летающим?

— Тогда сейчас, как восстановишь выносливость это и будем тренировать!

Старт прошел по уже опробованной схеме — прыжок с двух ног вперед-вверх, и тут же взмах. Подравнялся, взмах.

— Серию!

Майка уже рядом.

Взмах, взмах. Инстинктивно прервался, так как начало валить в левый крен, Исправился.

Взмах, взмах. Опять влево. Исправил. Взмах, взмах, левый крен, исправил.

— Влево. Сейчас!

Потихоньку кренюсь, начинаю плавный-плавный поворот.

— Круче, Рус, больше крен!

Проваливаюсь левым «плечом» сильнее, горизонт заваливается еще и вдруг мое тело начинает скользить вбок, в сторону крена. Сердце сбивается, вспыхивает паника и тут же сносится набегающим потоком, пока тело само отрабатывает выравнивание. Фух!

Выравниваюсь вдоль пьедесталов, отмечая их краем глаза. Ну-с, поехали дальше: взмах, взмах, исправить. Взмах, взмах, исправить.

— Рус, меньше правым крылом. Легче маши правым, тебя кренит всегда в одну сторону!

Пока соображал, что хочет от меня Майка, пьедесталы слева и травянистое поле подо мной закончилось, внизу потянулось нагромождение валунов. Соображаю, что вылетел из Лягушатника. Красным таблом вспыхивает в мозгу мысль, что снизу приземляться некуда, ноги поломаю... Даже не задумываюсь о том, что делаю, начинаю правый разворот на обратный курс.

— Круче, Рус, еще круче!

Пробую завалить крен глубже — скольжение, и снова в груди гулко бухает пустота.

Выровнялся. Взмах, взмах, крен влево, исправить.

Черт! Меня же каждый раз кренит в одну сторону! А что, если чуть менее энергично работать правым крылом?

Взмах, взмах... Автоматически прервался для оценки крена. Есть, но совсем небольшой. Отлично!

Взмах, взмах... Взмах. Взмах! Вот только сейчас начинает заваливать. Значит еще слабее.

Взмах, взмах, взмах... Черт! Прямо по курсу выросла гора. Опять Лягушатник кончился.

Зараза, гора близко! Изо всех сил отворачиваю, ожидая удара, крыльевые суставы заломило, а дух перехватило...

Открываю глаза... Я что, зажмурился? Когда?! К черту, некогда, я лечу наискось к линии пьедесталов, вон и башня из-за них выглядывает. А это что? Площадь? А там? Обрыв... Офигеть, как же он близко!

— Право, Рус, давай в право!

Отворот. Крен держу на грани срыва в скольжение. Получается чуть энергичнее, чем я привык.