Проект "Инкуб". Вспомнить всё

На моем запястье щелкнул металлический браслет — наручники. Такие я видел у законников и уж никогда не думал, что будто беглый преступник, сам окажусь закованным в них. Зои бесцеремонно подтолкнула меня к кровати и второй металлический обруч зацепила за один из ее выступов, тем самым я оказался пристегнут одной рукой к изголовью.

— Это временная мера, пока я окончательно не решу, что с тобой делать. То ли, как и положено, отдам твоей законной хозяйке. Или, — Зои взяла меня за подбородок, и приблизила лицо к себе, — ты будешь паинькой и я оставлю тебя для себя. Но в этом случае тебе надо сильно постараться и не разочаровать меня. Бери пример с Макса.

Ни с кого я брать пример не собирался, уж тем более с Макса. И что за «хозяйка» такая у меня есть, о которой я ни сном, ни духом. Это как вообще?

— Приду чуть позднее, проведаю тебя. Мне еще нужно успеть привести в порядок нашу общую знакомую и подчистив воспоминания, отправить ее домой. А ты пока подумай, как мы с тобой могли бы договориться? — Зои сделала ударение на слово «как», поиграла бровями и ушла, оставив после себя удушливый запах тяжелых духов и благовоний.

Чертова стерва!

Я остался один в мрачной комнате, напоминающей склеп, прикованный наручниками к кровати с весьма туманными перспективами будущего, с притупленным сознанием и непониманием, как выбраться из западни, в которой я оказался.

Зои ничего не стоило подчистить воспоминания и мне, раз она с успехом проворачивала этот фокус с Лаурой, грязно используя ее в своих целях. Интересно, как долго это все длилось? Год, два, больше? И как далеко она зашла в своих извращенных манипуляциях с людьми? Не думаю, что одна только Лаура подвергалась внушению. Наверняка были и другие жертвы.

Тем временем противоестественное возбуждение, охватившее меня в мастерской, внезапно сошло на нет. Начинался лютый озноб. Зубы выстукивали чечетку, еще чуть-чуть и грозя превратиться в крошку.

Время шло, в комнате становилось еще темнее. Скоро я совсем перестал различать предметы, все слилось в единую беспросветную мглу. По-прежнему ничего не происходило, кроме того, что к ознобу подключилась сильная головная боль. Спустя еще немного времени, скорее ощутил, как непроизвольно дернулась затекшая в одном положении рука. Пошевелил пальцами, размял шею. Я опять мог самостоятельно двигаться!

Открыл было рот, чтобы сказать хоть что-то. Вырвался хрип, и я закашлялся.

— Великолепно, — заключил после безуспешной попытки освободить руку из железных оков.

— Развлекаешься? — дверь бесшумно отворилась, и по уже знакомому стуку каблуков, я лишь мог догадываться, что в комнату вошла Зои.

Щелкнул выключатель, и мягкий теплый свет залил пространство комнаты, освещая c ног до гловы стоящую передо мной женскую фигуру.

Красную шелковую тунику художница сменила на черное откровенное боди, на ногах красовались лаковые туфли на тонкой, как игла шпильке. Зои выглядела очень…экстравагантно и эффектно.

— Я смотрю, ты уже пришел в себя и это отлично. Нам предстоит разговор.

— Освободи меня и разойдемся. Я постараюсь больше не вспоминать о тебе и о той лютой дичи, что ты творила со мной и Лаурой.

— Оу. Ты злишься, я понимаю.

С грацией королевы она прошествовала к кровати и присела на край. Несмотря на свое зависимое положение перед этой женщиной, не мог не отметить ее безупречную фигуру для своего зрелого возраста, особенно в этом облачении, выгодно подчеркивающем все ее достоинства.

Но это не отменяло того, что к этой женщине я испытывал чувство презрения, брезгливости и омерзения. Эда дамочка была безумна и что от нее можно было ждать, никому неизвестно.

— Кейден, — сухая узкая ладонь коснулась моего бедра и застыла, — только от тебя зависит, что нам делать с тобой дальше.

— Что с Лаурой? — я не выдержал и задал главный вопрос, а так же, мне не составило труда скинуть руку похотливой сучки.

— С ней все в порядке, впрочем, как и всегда после пси-лучей, — Зои откинула рыжую копну волос за спину. — Прости, но вряд ли она вспомнит теперь, что знала некоего Кейдана. Как и не вспомнит того, что происходило с ней здесь три часа назад.

Значит всего-то прошло три часа. А казалось, намного больше.

— Ты ее недооцениваешь, у Лауры есть дар. Не боишься, что твои безумные манипуляции с ее сознанием как-нибудь всплывут?

— Боюсь ли я? — Зои выгнулась кошкой, отчего тонкая гипюровая ткань на груди натянулась, четко обрисовав контуры тела. — Я давно уже ничего не боюсь, мой мальчик. Даже больше, твоя никчемная жизнь сейчас в моих руках.

Она умела бить по больному. Сколько раз я думал о том, что мое существование — ошибка природы. Я не хотел быть таким, какой я есть. Моя особенность — вовсе не особенность, а дефект, брак в мироздании, таких как я быть не должно. И все же…

Наверняка Зои заметила соответствующую эмоцию на моем лице, чем сразу же воспользовалась:

— Ты же знаешь для чего вас создали и каково твое предназначение?

— Я не буду отвечать на тои вопросы. И ты, и я все прекрасно знаем. Отпусти меня и займись Максом, он по тебе скучает.