Проект «Юпитер»

Несколько секунд они в упор смотрели друг на друга. Потом коп дернул подбородком в сторону, и его подручный убрал оружие от Марти. Не говоря больше ни слова, все четверо полицейских убрались из зала.

Марти закрыл за ними дверь.

— Это обошлось нам недешево, — сказал он. — Я связался с доктором Спенсером, а тот подключился с какой-то шишкой в полиции. Мы заплатили этому Кастенаде три тысячи долларов за то, чтобы отменить ордер на арест.

— По большому счету деньги ничего не значат, мы ведь можем изготовить что угодно, а потом продать это.

Но здесь и сейчас у нас нет этого «большого счета». Есть только одни срочные нужды.

— Если вдруг кто-то прознает, что у вас тут имеется нанофор, тогда несколькими копами с доисторическими пукалками дело не обойдется, — заметил Риза.

— Прошу заметить, эти люди узнали наш адрес не по телефонному справочнику, — сказал Эшер. — Значит, это стучит кто-то из людей твоего доктора Спенсера.

— Ты, конечно, прав, — согласился Марти. — Следовательно, они очень скоро узнают, что у нас есть доступ к нанофору. Но Спенсер думает, что это какие-то правительственные каналы, о которых я не могу ему рассказать. То же самое он скажет и полицейским.

— Это дурно пахнет, Марти, — вздохнул я. — И рано или поздно они подкатят к нашей двери на танке и начнут приставать со всякими требованиями. Долго мы еще будем здесь сидеть?

Марти открыл свой ноутбук и нажал на кнопку.

— Собственно, все зависит от Инграма. Его гуманизация должна закончиться через шесть-восемь дней. Соответственно, нам с тобой надо быть в Портобелло к Двадцать второму числу.

Значит, через семь дней.

— Но у нас нет никакого плана на случай непредвиденных обстоятельств — на тот случай, если правительство или мафия сумеют сложить два и два.

— Наш «план на случай непредвиденных обстоятельств» прост — брать ноги в руки и мотать отсюда. И чем скорее, тем лучше.

— В крайнем случае, нам надо рассредоточиться, — предложил Эшер. — То, что мы все собрались в одном месте, сильно облегчает им задачу.

Амелия положила ладонь мне на руку.

— Разделиться на пары и рассредоточиться. Причем в каждой паре должен быть человек, знающий испанский.

— И сделать это надо прямо сейчас, — сказала Белда. — Потому что у того, кто прислал этих ребят с винтовками, наверняка тоже есть план на случай непредвиденных обстоятельств.

Марти медленно кивнул.

— Я останусь здесь. А вы все позвоните мне, когда найдете, где устроиться. Кто знает испанский настолько, чтобы договориться о комнатах и еде? — Таких было больше половины. Мы за несколько минут разбились на пары. Марти раскрыл толстый бумажник и выложил на стол пачку денег. — Так, у каждого должно быть по меньшей мере по пять тысяч песо.

— По возможности желательно уезжать на подземке, — сказал я. — А то если вызвать сразу много такси — это слишком подозрительно, и отследить их будет проще простого.

Мы с Амелией забрали свои сумки, которые до сих пор не успели распаковать, и первыми ушли из гостиницы. Станция метро находилась примерно в километре отсюда. Я предложил Амелии понести ее сумку, но она не дала — сказала, что это будет выглядеть подозрительно, слишком не по-мексикански. Вместо этого она сама взяла мою сумку и пошла в двух шагах позади меня.

— Ну, по крайней мере у нас появится немного свободного времени, чтобы поработать над бумагами. А то вся эта суматоха не будет иметь никакого смысла, если до четырнадцатого сентября проект «Юпитер» не остановить.

— Утром я чуточку поработала, — сказала Амелия и вздохнула. — Жаль, что с нами нет Питера.

— Никогда не думал, что скажу это… Но мне тоже жаль.

* * *

Они вскоре узнали — как, впрочем, узнал и весь остальной мир, — что Питер все еще жив. Но в своем нынешнем состоянии он ничем не мог помочь им в работе с бумагами.

Полиция острова Сент-Томас арестовала мужчину средних лет, который ночью бесцельно бродил по рынку. Он был грязный, небритый, одетый только в нижнее белье, и сперва полицейские решили, что мужчина просто пьян. Но когда дежурный сержант стал его допрашивать, выяснилось, что тот не пьян, но совершенно дезориентирован в окружающем. Да еще как дезориентирован! Этот человек считал, что сейчас две тысячи четвертый год, а ему самому двадцать лет от роду.

На затылке у него был недавно вживленный имплантат — операцию сделали, может быть, несколько дней назад, потому что края раны еще не успели зажить. Кто-то пробрался в его сознание и похитил память о последних сорока годах жизни.

Среди того, что исчезло из его памяти, был, конечно, и текст статьи. И в несколько дней восхитительная истина стала известна всему высшему руководству «Молота Господня»: благодаря богопротивным действиям ученых божественный план близится к своему логичному завершению. И только несколько человек знали о великолепном Конце и Начале, которые бог должен даровать миру четырнадцатого сентября.