Проект Каба

Золотые штифты обрамляли защиту плеч, а пояс из агата и бронзы притягивал взгляд к центру нагрудника, где находился сияющий янтарный глаз, с обеих сторон окружённый оскалившимися золотыми волками. Высокий ворот излучал красный свет, а с плеч свисала густая волчья шкура.

Равашоль поднялся по ступеням и встал перед возвышающимся доспехом. Просто находиться вблизи такого произведения искусства было дурманяще, и весьма пугающе. Равашоль протянул руку, чтобы прикоснуться к полированным пластинам, его рука дрожала, даже не смотря на то, что доспех был пуст. Пласталь была холодной на ощупь, но Равашоль ощутил слабую дрожь, пробегающую по доспеху, как будто машинный дух внутри видел сны про войны, в которых он будет сражаться. Он взглянул вверх, туда, где должна быть голова носящего доспех, и вздрогнул, внезапно испугавшись этого ужасающе брутального доспеха.

— Это зенит моей карьеры, — гордо произнёс Недобрый. — Я никогда более не создам ничего столь совершенного, как это.

— Он… необычайный, — сказал Равашоль, отступая от доспеха, который теперь не вызывал у него ничего, кроме ужаса. Что-то в его массивных очертаниях говорило ему об океанах крови, которые прольёт любой, кто наденет этот доспех, и он знал, что он был задуман, чтобы устрашать в той же степени, как защищать. — Для кого он создан?

Недобрый улыбнулся. — Для Магистра Войны.

* * *

Глядя в три светящихся глаза под капюшоном Недоброго, Равашоль почувствовал волну страха. Старший Адепт возвышался над ним, и от осознания того, что придя сюда, он совершил чудовищную ошибку, его живот скрутило узлом в приступе тошноты.

— Гора? — выдохнул Равашоль.

— Именно, — сказал Недобрый. — Доспех будет отправлен в систему Исстван со дня на день. Но пришло время покончить со всем этим, Паллант, ты не находишь? Ты изрядно напугал нас, сбежав от протекторов адепта Хрома. Мы не имели понятия, что ты можешь предпринять, а наш пакт с Магистром Войны слишком важен, чтобы позволить какому-то адепту третьего класса нарушить его. Я говорил тебе, что будут последствия, разве нет?

— Вы не повинуетесь приказам Императора… — сказал Равашоль.

— О, мы делаем гораздо больше, чем это, мой дорогой Паллант, гораздо больше, но несмотря на то, что твоя маленькая прогулка завершена, я не собираюсь разъяснять тебе всё это. Скажу лишь, что время Императора прошло, и над галактикой занимается новый порядок.

— Новый порядок? — сказал Равашоль, пятясь от Недоброго. — Это же ересь! Предательство! Император…

— С Императором покончено, — отрезал Недобрый. — Он сковал наше развитие абсурдными ограничениями на то, какими исследованиями мы можем и не можем заниматься, и затем потребовал, чтобы мы снабжали его войска оружием и снаряжением. Где был Император, когда Давняя Ночь поглотила Марс? Нет, когда Император завоюет галактику, он повернётся против нас, и заберёт наши технологии себе. Мы — его вассалы, не более.

От слов своего бывшего хозяина Равашоль ощутил возрастающий ужас, понимая, что раскрытие им работы этих… предателей над проектом Каба было лишь началом, что всё это представляло собой измену масштаба, который он едва мог осознать.

— Я не позволю вам сделать это, — сказал он. — Я не позволю вам втянуть Механикум в мятеж.

— Ты не позволишь нам? — захохотал Недобрый. — Мой дорогой мальчик, это уже началось.

Равашоль сглотнул и сказал: — Тогда вы не оставляете мне выбора. Сервитор, уничтожить его!

Последний сервитор пришёл в движение, и плазменный разрядник, установленный на его плече, развернулся в лицо Старшему Адепту. Его энергетические катушки взвыли, набрав заряд, и несколько лучей прицельных лазеров отразились от бронзовой лицевой маски Недоброго.

Прежде чем сервитор смог открыть огонь, дождь ослепительного белого огня и смешанной с маслом крови фонтаном вырвался из его плеча, и Равашоль отскочил от киборга, издавшего механический крик боли. Масло воспламенилось от нагрева, и вся правая сторона сервитора вспыхнула пламенем.

Равашоль увидел скользящие очертания техножреца-ассасина, кружащей над ним в воздухе, её меч, оставляющий след в виде тонкой линии горящей плазмы. Горящий сервитор пытался навести свои прицельные устройства на ассасина, но без его оружия это было практически бесполезно.

Равашоль смотрел, как смертоносный ассасин развернулась вниз по направлению к сервитору и скользнула над полом. Горящий сервитор метался, уменьшившиеся боевые способности заставляли его вступить в ближний бой с ассасином. Его оставшаяся рука, несущая окутанную энергией перчатку, переместилась вперёд, защищая его хозяина. Равашоль побежал к безнадёжно далёкому выходу из залы, в то время как ассасин пронеслась над умирающим сервитором, легко избегнув его сильного, но неуклюжего удара и снеся его голову небрежным ударом своего меча.

На бегу Равашоль плакал, зная, что он не в состоянии опередить ассасина, но всё равно убегая. Он бежал мимо сверкающих доспехов, желая чтобы они могли сойти со своих стоек и защитить его от этого предательства.