Проект Каин. Адам (СИ)

Не дожидаясь ответа, парень пошел в сторону дома, сжимая в руках карабин. Антон некоторое время стоял, глядя на вершину холма. Ему было холодно… так холодно, что, казалось, больше никогда не согреться. Откуда-то со стороны деревьев донесся непонятный звук, как будто кто-то не то смеялся, не то стонал от боли. Мужчина передернул плечами и поплелся следом за Максом, который уже успел отойти метров на двадцать.

Ветер мерно раскачивал верхушки деревьев, успокоившийся дождь продолжал моросить, словно истратив все свои силы.

10.

Максим зашел в комнату, где ничего не изменилось за те двадцать минут, что их не было. Все сидели на своих местах, и, похоже, никто не произнес ни слова. Когда Макс появился на пороге, все, как один, обернулись к нему. Он поежился от этих одинаковых вопрошающих взглядов, но все-таки нашел в себе силы сказать:

— Мне кажется, нам лучше завтра уйти. Как можно раньше, — он смотрел на них, а они смотрели в ответ, задавая немой вопрос, на который он мог, но не хотел отвечать. — Собираться начнем с самого утра. Возьмем только самое необходимое.

Он помолчал, потом закончил:

— Кто хочет, те могут идти в Челябинск. Я думаю, если вы подождете здесь, то они заберут вас с собой.

— Что… — прохрипел Николай, кашлянул и закончил: — Что с ним?

Максим некоторое время смотрел на него, потом тихо, но твердо ответил:

— Я его отпустил.

Антон бросил на парня быстрый взгляд, но ничего не сказал.

— Еще вопросы?

Все молчали. Он кивнул, развернулся и вышел их комнаты. Вскоре его шаги гулко застучали по лестнице вверх, на второй этаж.

Они так и не сказали ни слова, продолжая сидеть в тяжелом молчании. Отблески камина играли на бледных лицах людей, превращая их в странные, искаженные маски.

11.

Самарин открыл глаза. Сначала все троилось и двоилось, и он мог только различить смутную фигуру человека, поднимающуюся по тропинке вверх, на холм. Звук выстрела все еще звоном отдавался в ушах.

— Что… что за… — он непонимающе посмотрел на свои дрожащие руки. В воздухе остро пахло кордитом, но дождь и ветер постепенно рассеивали едкую вонь. Когда его взгляд опустился ниже, он понял.

Прямо перед ним, между ногами, в грязи образовалась небольшая воронка, из которой поднимался слабый, уже почти не различимый запах пороха. Не совсем понимая, что делает, Самарин сунул палец в дыру и вывернул наружу пулю из карабина. Некоторое время он непонимающим взглядом смотрел на этот маленький подарок, а потом начал смеяться, все громче и громче, размазывая по лицу брызги грязи и капли дождя.

(Он ведь мог убить тебя.)

Все еще смеясь, он кивнул.

(И ты этого хотел?..)

Он снова кивнул.

(Я не понимаю. Зачем?)

(Это не важно. Сейчас не важно. Возможно, теперь, после того, что он сделал, я у него в долгу.)

За его спиной хрустнула ветка под чьей-то ногой, но он не оборачивался, он по-прежнему с огромным интересом разглядывал пулю, которая всего полминуты назад должна была оборвать его жизнь.

(Как скажешь. Они согласны? Мы больше не можем ждать.)

(Они подумают. До завтра. До десяти.)

(Мы можем не успеть. Если они примут другое решение — мы уйдем, и пусть разбираются сами.)

Самарин кивнул, бросив короткий взгляд на невидимого собеседника, скрывающегося в густых тенях деревьев. Он это понимал. Как понимал и то, каким будет решение. Но пусть его, время еще есть.

Он покачал головой, снова перевел взгляд на пулю, а потом положил ее в карман. Поднялся, равнодушно отряхнул штанины и руки, посмотрел на вершину холма. Андрей вдруг понял, что с ним произошла одна забавная штука, очень забавная и, по меньшей мере, странная. Такое бы рассказать тем, кто раньше сидел на телефоне доверия — они бы, наверное, ему поверили. Его приятель-в-лесу правильно заметил, что в какой-то степени он и сам хотел смерти. Искал ее. Но сейчас… Самарин сжал в кармане еще теплый кусочек свинца.

Сейчас он, пожалуй, может подождать.

Глава двадцать шестая

1.

Раннее утро. Холодный воздух приятно холодил разгоряченную после долгой ходьбы кожу. Сейчас все отдыхали, но он решил еще немножко подумать, прежде чем ложиться спать. Да, он устал не меньше их всех — если не больше — но отдыхать можно и на ходу. Если знаешь как.

Александр Семенов, отец Ани, вздохнул, поерзал на неудобном пеньке, облюбованным им для сидения. Впереди, прямо перед ним, открывался прекрасный вид на шоссе; на самом горизонте смутной в предрассветной дымке тенью вырисовывался силуэт города. Челябинск. Именно там была его дочь.