Проект Каин. Адам (СИ)

— Я… я упал. Когда мы монтировали временный изолятор, — поспешно ответил лейтенант. Его начало трясти, как в ознобе.

— Ну, пожалуй, не упал, а просто кто-то неудачно приложил тебя одной из тех железных штук, правда?

— Так точно, товарищ майор. Так все и было.

Малышев хлопнул лейтенанта по плечу (тот испуганно сжался) и снова улыбнулся своей улыбкой, обнажив больше зубов, чем положено иметь человеку. По крайней мере, выглядело это именно так.

— Давай, парень, вперед. Не заставляй меня провожать тебя до лазарета.

— Никак нет, товарищ майор! Разрешите идти? — паренек трясся как лист на ветру. Нет, с сожалением подумал майор, из такого говна не выйдет ничего стоящего.

— Иди, — он махнул рукой. Лейтенантик быстро развернулся и бросился из-за котельной чуть ли не бегом, прижимая одну руку к правому боку. Малышев прислонился к стене, чувствуя, как в висках гудит прилившая к голове кровь.

Он растерянно посмотрел на свой кулак. Господи, зачем он врезал этому сосунку? Что на него опять нашло? Твою мать. Он зло сплюнул на кучу кирпичей, шифера, досок и прочего мусора. Ну, один плюс, хоть голова теперь не ныла так сильно. Вздохнув, он оправил китель и вышел из-за котельной, остановился, подумал и направился к казармам. Возможно, стоит скататься на патрулирование вместе со своими ребятами. По крайней мере среди них не было ни одного засранца наподобие того, которому он только что преподал наглядный урок, как не стоит обращаться к вышестоящему офицеру.

Спустя пять минут он, насвистывая популярную мелодию, забирался на пассажирское место в «Тигре». Про головную боль Малышев и думать забыл — впереди была работа, которую он очень любил делать. Осеннее небо опять затянуло тучками и начал накрапывать уже привычный мелкий дождик.

11.

Около семи часов вечера этого же числа два полицейских в сопровождении солдата патрулировали южный район города на старом УАЗике Второго Отдела. Один из полицейских был за рулем, второй внимательно вглядывался в медленно проплывающие мимо пустые проулки, освещенные заходящим солнцем. Солдатик дремал на заднем сиденье.

Район был так себе, и это еще мягко сказано. Одноэтажные бараки, старые, блеклые и местами покосившиеся дома, вид которых не способствовал поднятию настроения. Заходящее солнце выглядело больным, проливая слабый желчно-желтый свет на улочки «Южного поселка», как называли этот район в городе. Здесь всегда было полно наркоманов и алкашей, сводки происшествий с удручающей периодичностью пополнялись протоколами о жертвах поножовщины, ограблений и изнасилований. Местная шпана не отличалась добродушием, и двоим патрульным это было хорошо известно. Хорошо хоть сейчас улицы были пусты, спасибо комендантскому часу и добропорядочным гражданам, соблюдавшим его. Аллилуйя, аминь.

Полицейский, сидящий рядом с шофером, оглянулся назад и посмотрел на рядового, развалившегося на заднем сиденье. Тот спал, обхватив свой автомат как любимую игрушку. Черная респираторная маска уютно устроилась на груди.

— Эй, глянь-ка на него, — шепотом сказал патрульный и пихнул в бок своего приятеля. Тот обернулся, бросил быстрый взгляд на прикорнувшего солдатика и хмыкнул, первый патрульный — Иван — кивнул, соглашаясь с невысказанной мыслью. Они знали друг друга с детства, жили в одном дворе, в Восточном (дыра еще похуже этого Южного), вместе учились, вместе служили, а теперь еще и вместе работали. Неудивительно, что парни понимали друг друга без слов.

— Притомился, — сказал водила и отвернулся: дорога была вся в ямах, отвлекаться не стоило.

— А то, — согласился второй. — Себя вспомни, ближе к дембелю вечно норовил в каптерку смыться, подремать.

— Помнится мне, идея «подремать» исходила в первую очередь не от меня. Интересно, кто бы это мог быть?

Они засмеялись, но не очень громко — действительно, память о службе была еще свежа, и оба прекрасно знали, как хочется спать на «военке».

«С вероятностью сто десять процентов, — подумал водитель, — я бы тоже уже дрых, окажись на месте этого парнишки. К тому же такая халява: за тобой никто не присматривает, сидишь в машине, так что все в…»

— Ну-ка, тормози, — неожиданно сказал напарник. Машина остановилась, скрипнув изношенными тормозами, облачко пыли поднялось из под колес, но тут же растворилось, будто его и не было.

Иван всматривался в боковое стекло.

— Что там? — спросил водитель.

— Я не… — начал Иван, а потом вдруг снова увидел намек на движение в заваленном хламом проходе между двумя бараками. — Кажись, нам с тобой нашлась работка. Выходим.

Они вышли из машины, остановились, вглядываясь в темноту проулка.

— Ни хрена не вижу, — пробурчал водитель.

— Так пошли, посмотрим, — ухмыльнувшись, Иван хлопнул резиновой дубинкой о ладонь.

— Этого возьмем? — кивок в сторону машины.

— Зачем? Пусть дрыхнет. Или ты боишься пары алкашей?

— Пошел ты, — пробурчал водила и первым зашагал в сторону проулка, укутанного в тень. Солнце опускалось все ниже, день умирал. Патрульные остановились на границе тени и света, пристально вглядываясь в темноту улицы. Никого.