Проект «Калевала»

– Брось, я не открывал глаза, это ты сам захотел, чтобы они открылись… Ты же знаешь, что мог ко мне в любое время… и без приглашения…

Священник замолк. Повисла тишина. Наконец он выдохнул:

– Но дело, и правда, далеко не в одной этой бутылке… – он держал её в руках и пристально разглядывал жидкость внутри, нарочно отводя взгляд от Скотта, – На самом деле у меня дилемма… Я уже обещал тебе, и после твоей реакции отказать не могу. Но и… Есть ещё кое-какие обстоятельства… Появились недавно… Я немного растерян…

Скотт весь день замечал в своём друге нервозность, но теперь отец Эндрю начал просто забываться и путаться в словах.

– Чёрт возьми! – выкрикнул Скотт, но тут же встретил упрекающий взгляд, – А, прости… – он вспомнил, что находится рядом с церковью и беседует со священником; немного помолчав, продолжил, – Так вот! Я тебя вижу таким впервые. Таким озабоченным, как вчера, и столь озадаченным, как сегодня. Честно, я не могу предположить, что случилось! Но если ты будешь что-то бубнить про себя, я думаю, что так ничего и не узнаю. Абсолютно ничего! А потому, расскажи мне всё и… мы… вместе… решим, как поступить лучше.

– Да, действительно! Прости! – священник встрепенулся, – Тогда слушай! – он опять выдержал паузу, – Я возился в погребе. Хотел его немного расширить, – он улыбнулся при этих словах, и Скотт улыбнулся тоже. – Разобрал кладку стены, стал копать и колоть землю и тут же наткнулся на ещё одну кладку! Я аккуратно очистил от земли всю стену. Сравнил камни кладок… Знаешь, вторая была положена совершенно в другое время, нежели фундамент: либо раньше, либо… позже. И это очень странно. Я восстанавливал церковь по кусочку, но не встречал предпосылок того, что здесь могут быть помещения, построенные в другие эпохи. Я острожно выбил несколько камней из новой кладки, и за ними оказалась пустота. Я стал всё больше укрепляться в мысли, что этот новый подвал – место тайное! И я не ошибся! Представь, там был небольшой полый короб, предполагаю, что изначально он закладывался как гробница, буквально метра полтора величиной во всех направлениях, а посредине небольшой сундук… Явно из далёких веков! Честно, хотел дождаться тебя и вскрыть замки вместе. Но не утерпел! Всё же взломал! Замки заржавели, но дерево вокруг подгнило. Просто сковырнул их ломом…

Опять воцарилось молчание.

– Не томи! – попросил Скотт.

– Внутри я нашёл кое-что… – отец Эндрю резко встал и вышел в соседнюю комнату. Хлопнула дверца шкафа. Меньше чем через минуту Эндрю вернулся с небольшим подносом. На нём лежал свиток, которого священник боялся даже слегка коснуться.

Скотт внимательно осмотрел реликвию. Старая, уже не жёлтая, а бесцветно-серая бумага была готова рассыпаться в прах от малейшего дуновения. Сгорая от волнения дрожащими пальцами Скотт расправил пергамент, видимо, пролежавший в свёрнутом состоянии много веков. К его радости свиток распрямился, совершенно не собираясь обращаться в тлен. На тёмном мутном фоне довольно хорошо читались не потерявшие цвет чёрные чернила. Глаза Скотта забегали по буквам. Мозг пытался активировать все знания, полученные за прошедшие годы, ныне позабытые. По почерку, аккуратно выведенным буквам было видно, что их автор – человек высокого рода и положения. Но к концу текста строчки начинали гулять, а символы теряли ровность. Человек явно торопился…

Скотт ещё раз вгляделся в письмо: «Гаэльский язык, причём довольно древнее наречие, около десяти веков назад». Отдельные слова были ему понятны, но остальные он или не помнил, или не знал. Скотт довольно быстро, но внимательно прошёлся по всему тексту и добрался до подписи: «Виллем Третий Смелый, Лорд Дуглас». Причём лорд подписался среднеевропейским производным своего имени – Виллем,а в тексте также присутствовало английское имя Уильям.

«Дуглас был сподвижником и боевым товарищем самого Уильяма Уоллеса, самого знаменитого национального героя Шотландии! Неужели в этом тексте лорд говорит о нём?!» – взгляд Скотта продолжал судорожно бегать по тексту. Теперь он выделил для себя ещё два легко переводимых слова: «Стерлинг» и «Фолкерк». Это были города, при которых состоялись две самые знаменитые битвы Уоллеса с англичанами. Первая стала его триумфом, вторая крахом. Сомнений не было, Дуглас писал о Уоллесе! «Но здесь не стоит дата… К моменту поражения Уоллеса при Фолкерке Дуглас уже скончался узником в Тауэре…» – сути текста молодой историк так и не мог разобрать, как бы ни напрягал мозг.

– Сдаюсь! – резко выдохнул Скотт и посмотрел в глаза священника, но тут же опустил взгляд. Стало стыдно. Человек, мечтавший посвятить свою жизнь истории, не смог расшифровать первую же загадку, встретившуюся на пути. Загадку, которая бы могла стать открытием из его мечты!