Проект хаоса – 2

Так что главной целью групп захвата стали жилые дома в разных районах города. Где-то выбирали новостройки, там больше обеспеченных жильцов. Где-то шли в типовые панельные пятиэтажки, там больше женщин и детей. Где-то проверяли все подряд, не глядя на уровень жилья и удобство доступа. С этого момента операция перешла в стадию открытого штурма. Ибо оказать активное организованное сопротивление не могла ни одна государственная военизированная организация. А жители являли собой просто толпу. Добычу. Образно говоря, стая волков, перебив сторожевых псов, на полном ходу врезалась в стадо баранов и овец.

Кое-где им открывали двери жильцы из числа тех, кто переселился со Средней Азии и Закавказья в Россию в последние десять-пятнадцать лет. В этом случае все было легко и весело. Вышибалась входная дверь квартиры, внутрь входили две пары, а ещё одна страховала на лестничной площадке. Боевиков встречали заспанные растрепанные женщины, зевающие мужчины, неготовые не то что к активному сопротивлению, а даже к осознанию происходящего. Иногда мужчин убивали сразу, иногда забирали. Женщин и детей брали всегда. Стариков – только если те были способны идти сами.

После захвата разрешалось уделить внимание добыче – молодым женщинам и юным девушкам. Их насиловали прямо на месте, утоляя сексуальный голод. Одновременно грабили квартиры, забирая только деньги и драгоценности. Ничего иного брать не разрешали.

В других домах подрывали замки и выламывали входные двери, подбирали код по потертым кнопкам. Влезали в окна первых этажей, где не было решеток. Самые хитрые разбивали припаркованные во дворах машины и полусонные владельцы, сквозь зубы матеря всех подряд, выскакивали на улицу и падали под ударами прикладов. Потом повторялся сценарий осмотра квартир. Кричали и стонали женщины, хрипели избитые и расстрелянные мужчины, плакали дети и старики.

То, что испытала Россия во время немецкой оккупации, повторялось восемьдесят лет спустя. Только вместо германцев пришли другие враги. Такие же безжалостные, но более изощренные. Они знали, что стали калифами на час. Ну пусть на несколько дней. Поэтому не щадили никого. И хотели пролить как можно больше русской крови.

Только немногие мужчины вставали на защиту семей. Большинство застывали в страхе и поднимали руки. Женщины оказались более отчаянными, спасая детей, но они тоже гибли. Единицы успевали вытащить спрятанное в сейфах оружие и сделать несколько выстрелов. В этом случае боевики закидывали квартиры гранатами, а потом простреливали комнаты вдоль и поперек.

И каждая семья погибала в одиночку. Отдельно от соседей. Никто не приходил на помощь другому. Не успевали понять, что происходит, а кто успевал – боялся. Но ведь не все дома были атакованы. И вот соседи смотрели из окон на штурм, стоя на подгибающихся от страха ногах и цепенея от ужаса. Они ждали, когда придут к ним, как бараны ждут очереди на бойне. Мычат, блеют и ждут.

Нет, в нескольких местах самые храбрые и отчаянные стреляли из окон по боевикам, а те немедленно отвечали, подавляя огнем и забрасывая такие окна выстрелами подствольников и гранатами.

Стараниями боевиков в некоторых домах занялись пожары. Но тушить их было некому. Так что вскоре в разных концах города в небо поднялись столбы черного дыма.

Поднятые в небо беспилотники давали хорошую картинку. Их дополняли камеры, установленные на машинах боевиков. Все это потоком шло в центр, частично просматривалось и анализировалось. Самое интересное отсматривал Тимур и его помощники. Они же корректировали действия отрядов и групп, перенаправляя отдельные команды для усиления или замыкания кольца вокруг района. Этот поток информации шел параллельно с данными городской сети камер наружного наблюдения. Суммарные сведения давали возможность точно, а главное быстро оценить ситуацию и среагировать на любое внезапное изменение обстановки.

Вроде бы сбоев и ошибок террористы не допускали. Но Тимур все равно настороженно следил за происходящим и постоянно напоминал подчиненным о повышенном внимании и бдительности, не допуская даже небольшого расслабления и пренебрежения к местному населению.

– В городе хренова туча уцелевших вояк, полицаев и прочих служак. Черт его знает, что они будут делать, когда все поймут. Так что контроль максимальный и предельное внимание! Никакой самодеятельности. В первую очередь предостеречь Мирзоева, Гулиева, Азбекова и Хазрата. Пусть придержат своих, особенно работяг.

Работягами Тимур называл боевиков из числа гастарбайтеров. Тех, кого соблазнили высоким гонораром за участие в операции и отличной возможностью погулять в захваченном городе. Впрочем, среди них были и те, кто не особо охотно взял в руки оружие. Эти приехали реально работать, а не воевать. Но и отказаться они не могли, предать единоверцев и земляков и противопоставить себя остальным было просто невозможно.