Проект Химера. Код 15. Книга вторая. Энтропия

— Отвечать буду я, старший клинико-патологоанатомической бригады Вишин Анатолий Павлович. Сегодня мы делали два вскрытия уже погибших объектов. Структура изменений, касающихся перестройки организма во всех внутренних органах у них совершенно одинаковая. Мы разделали их полностью, разложив внутренние органы по отдельным ёмкостям и отправили всё это в холодильник. Изучением органов мы займёмся уже завтра. Очень удивили мозги заражённых. Всем здесь присутствовавшим хорошо известно, что у нас три основных мозга головной, спинной и костный. Костный мы сейчас в расчёт не берём, хотя и он у испытуемых изменён поражениями. Наш же головной у здорового человека делится на пять отделов. Так вот, эти органы слились вместе и образовали нечто цельное со спинным мозгом, укрывающее в себе, по моему глубокому убеждению, неизвестный нам организм, изменив даже цвет тканей с розового на зеленовато-коричневый. После извлечения этого нечто, что раньше являлось органами центральной нервной системы, утолщение, где был головной мозг, затвердело, да так, что мы не смогли его вскрыть ни маятниковой электрической пилой, ни пробить долотом. Также на нём закрылась рана, полученная, говоря простым медицинским языком, прижизненно. Она не срослась, а именно закрылась и цвет закрытой области светло-серый. У меня сложилось впечатление, что это отдельный организм, помещённый в тела больных в органы центральной нервной системы и он таким образом защищается. Конечно, это моё субъективное мнение и скорее всего, это не так. Однако…

Вишин замолчал на полуслове и достав из кармана блокнот, начал что-то туда записывать. Посмотрев на Анатолия Павловича и решив не мешать ему профессор взял слово.

— Теперь я кратко изложу о проделанной мною работе, — начал Дроздов. — Мне ассистировали военный хирург Симонов Валерий Николаевич, техник Иванов Андрей Михайлович и старший ловцов Стрельцов Артём Васильевич. После того, когда привезли больного в операционный блок, Стрельцов ввел в его затылок зонд, чтобы взять пробу. Препарат ещё действовал на заражённого, но после введения зонда в ткани головного мозга и соприкосновения его с гипоталамусом, больной перестал себя контролировать. Возможно блокиратор перестал действовать, так как заканчивалось время действия препарата или при проникновении в крайний участок гипоталамуса, инфицированный потерял контроль. Но Артём по моей просьбе ввёл шприц дальше, проникнув в предположительный очаг заражения, вероятно таким образом убив заражённого, — профессор на секунду замолчал, потом продолжил. — Какие-то конкретные выводы делать пока рано. Трудиться точно придётся в три смены. Я повторюсь, лаборатория анализа должна работать в круглосуточном режиме. Все добытые пробы, покровные лоскуты, соскобы, которые нам удалось сегодня получить, очень быстро изменяются, приходя в негодность. Возможно их придётся изучать в изолирующем кубе, а у нас его нет. Надо будет такой заказать. Верочка, внесите пожалуйста этот пункт в раздел заказов и предложений. Я хочу заострить внимание на одной проблеме. Когда брали пункцию из черепа альфа игрек три из гипоталамуса, подопытный сразу же, так сказать, умер, что и должно было произойти. Но слово, умер, как-то неуместно применять к нашим подопытным, — эпидемиолог сделал паузу. — В общем я предлагаю их состояние мнимой жизни называть «ЗОИ», то есть жизнь по-гречески, а гибель «ТОНАТОС», — Дмитрий Сергеевич улыбнулся. — Мы же всё-таки работаем с Химерой, чудовищем древнегреческой мифологии.

— Это тоже заносить в отчёт? — спросила Вера.

— Не обязательно, — ответил Дроздов. — Больше ничего печатать не нужно. Верочка, всё что напечатали, перенесите пожалуйста в журнал. Чуть позже я просмотрю отчёт и сегодня же отправлю в штаб.

— Хорошо Дмитрий Сергеевич. Мне можно идти?

— Да Верочка, идите.

Девушка встала из-за стола, взяла под мышку сложенный ноут и грациозно продефилировала к выходу. Учёные не обратив на неё ни малейшего внимания продолжали обсуждать терминологию. У двери Вера оглянулась, но увидев, что на неё никто из присутствовавших не обратил внимания, особенно Костя, нервно с силой толкнула дверь.

— А я предлагаю ввести слово «Биос», на древнегреческом, кстати, означает жизнь. «Зои» это уже по-современному, — с жаром настаивал Владимир Николаевич. — Например, биология «Биос» учение о жизни, а танатология «Танатос» как раз учение о смерти. Но как мы применим эти слова на практике? Ведь больные не являются ни живыми ни мёртвыми в нашем понимании.

— Что получается, подопытный биос после чего танатос? Значит жил и умер? Не пойдёт, — отверг идею Павел Иванович.

— А как в документах прописывать будем? — поинтересовался Виктор.

— Я предлагаю в документах писать БИОС, что значит жизнь и ТАНАТОС, что значит смерть, а между собой говорить, как об обычных людях. Жил, живой, умер, погиб, — заявил Семакин. — Иначе путаница будет сумасшедшая.

— А как мы назовем препарат, замедляющий агрессию у инфицированных? — спросил кто-то из сотрудников.