Проект «Новая Земля»

– Все трое? – удивляется преподаватель.

– Да, все трое, – подтверждает Орион.

Учитель ни за что не осмелится поставить под сомнение слова Ориона Паркера.

В полной тишине мы занимаем свои места. Неприкосновенные – справа, я – слева. Уроки у нас совместные, но серое с белым никогда не смешивается, нет. А то вдруг наша нищета окажется заразной? Я мысленно благодарю Ориона Паркера. Сегодня утром он меня дважды спас. Не верится, что такое возможно. Слегка поворачиваю голову в его сторону. И меня тут же пронзает взгляд Миранды. Хорошо, что в её глаза не встроен лазер, иначе меня бы размазало по спинке стула. Да, несомненно, сегодня я обрела «подругу»…

4. Исис

Я ни разу не покидала пределы Нью-Йорка. Куда-то ездят только те, у кого есть деньги. Когда я была помладше, меня это расстраивало. Но лишь до тех пор, пока я не открыла, что книги вполне могут компенсировать нехватку впечатлений. Перелистывая страницы, я совершила уже не одно кругосветное путешествие…

Вечером, после уроков, меня провожает Флинн. Тощий как жердь, и с вечной усмешкой на губах. Длинные каштановые волосы в беспорядке падают на плечи. Кажется, для него дело чести – никогда не причёсываться. «Это моя дикая натура», – постоянно повторяет он. Мы с Флинном – единственные обитатели Зоны Затопления нашего возраста, кого отобрали для учёбы в смешанной школе. За его расхристанным внешним видом скрывается очень умный парень. В математике он силён почти так же, как я. Почти. Но это не самое главное. Флинн – мой лучший друг. Человек, которому я рассказываю всё. Он мне как брат. Ну, я, конечно, не имею в виду своего младшего брата – злобного гнома, который отравляет мне жизнь с утра до вечера без выходных…

– Ты сегодня легко отделалась, – поддразнивает меня Флинн.

– Ты считаешь?

– Второе опоздание за неделю. Это может тебе стоить нескольких баллов в конце месяца…

На фоне катастрофы, разразившейся утром, опоздание выглядит милым анекдотом. Я через силу улыбаюсь.

– Я сказал что-то смешное? – удивляется Флинн.

– Нет. Просто вспомнила, что произошло перед этим. Я сбила с ног Ориона Паркера. Представляешь, плюхнулся прямо на задницу…

– Ты меня разыгрываешь?..

Я в красках описываю ему все детали нашего столкновения.

– Не-ве-ро-ят-но! – произносит Флинн, чеканя каждый слог. – Когда расскажу пацанам…

– Никому ты ничего не расскажешь.

– Издеваешься? Сначала сообщаешь сенсацию года, а потом просишь хранить её в тайне?!

– Да, именно.

– Ты жестока, Иммакуле-Сисси…

Я отвешиваю ему хороший удар кулаком в плечо.

– Ай!

– Ты знаешь, что я не выношу, когда меня так называют!

– Да. Но меня это веселит.

– Посмотрим, как ты посмеёшься, когда тебе нужна будет помощь на уроке литературы, а я тебя пошлю куда подальше!

– Но ты ведь никогда так не поступишь, правда?

За разговором мы не заметили, как дошли до Зоны Затопления. Несмотря на гигантские волнорезы, установленные в километре от берега, море сегодня неспокойно, и наша маленькая вселенная ходит ходуном от волн.

– О, опять блевать, – вздыхает Флинн, который плохо переносит качку.

Я уже вижу свой дом. Меня совсем не радует перспектива до конца дня терпеть выходки моего чокнутого братца. Поэтому я предлагаю Флинну проведать нашу плантацию. Две минуты спустя мы уже выводим лодку из потайного укрытия и отчаливаем.

Три года назад, исследуя заброшенные здания (надо же чем-то заниматься помимо уроков), мы с Флинном обнаружили лазейку в один затопленный дом. Только последний этаж ещё возвышался над водой. Разумеется, мы устремились в найденный проход, хоть это и могло плохо кончиться. Внутри мы наткнулись на настоящее сокровище – старую библиотеку, почти поглощённую океаном. Большая часть книг уже ни на что не годилась, съеденная солью и водой. Но несколько верхних полок уцелело.

Интернет даёт нам доступ к бескрайнему морю информации – намного превышающему то, что человек способен прочитать за всю свою жизнь. Но мне почему-то гораздо приятнее шелестеть бумажными страницами.

Флинн, прирождённый коммерсант, мгновенно оценил, что наша находка не стоит ни гроша. И тут же потерял к ней интерес. Все бедняки крутятся как могут. И мы не исключение. Любой предмет, найденный в руинах старого Нью-Йорка, имеет рыночную стоимость. Говоря «рыночная стоимость», мы имеем в виду одно: ЕДА!

– Книги больше никого не интересуют, – прагматично заметил Флинн.