Проект «Нужные дети»

– Откуда я знаю? Мне все время приходится дожимать его! Этот директор – потенциально сильный эспер. Но ленив и инертен.

– Ладно, мы тут кое-что обнаружили. Сейчас идем проверять. Потом сообщим…

Стас кивнул и снова повернулся всем корпусом к разглагольствующему Энгельсу.

Мы с Лаской двинулись дальше по коридору. Здание санатория было выстроено буквой «г», поэтому долгожданную перегородку в таинственное отделение мы увидели, лишь повернув за угол. В небольшом холле перед ней располагался, как и везде, медсестринский пост, а напротив – дверь в ординаторскую. Однако вместо медсестры за стойкой сидел пожилой врач и что-то писал в журнале.

При нашем появлении он прервал свое занятие и заинтересованно принялся нас разглядывать.

– Доброе утро! – очаровательно улыбнулась Ольга, но доктор остался равнодушен к ее чарам.

– Что вам угодно и как вы здесь оказались, молодые люди? – сурово вопросил он, поднимаясь из-за стола.

Препирательство с персоналом не входило в наши планы, поэтому я поспешил разъяснить ситуацию:

– Мы с телеканала «Доверие», профессор. Ищем натуру для съемок учебного фильма по заданию МЧС.

– Во-первых, я не профессор! Во-вторых, детский санаторий – не место для съемок всяких там шоу!..

– Извините, – я рассмотрел его бейдж, – Иван Сергеевич. Но мы действуем с разрешения вашего директора.

– Наш директор – не врач! – продолжал наступать на нас строгий доктор. – А здесь, между прочим, очень сложные пациенты – дети, страдающие аутизмом! Вы знаете, что это такое, молодой человек?

– Конечно. – Я решил все-таки сбить ему пыль с ушей. – Аутизм – это расстройство, возникающее вследствие нарушения развития мозга. Оно характеризуется отклонениями в социальном взаимодействии и общении, а также ограниченным, повторяющимся поведением. Указанные признаки, как правило, появляются в возрасте до трех лет.

– Браво, – кисло улыбнулся врач, – вы хорошо выучили определение из справочника.

– Вообще-то, я двенадцать лет проработал в практическом здравоохранении, – сообщил я небрежно. – Доктор honoris causa[18], к вашим услугам!

У старого брюзги буквально вытянулась физиономия, но он все же нашел в себе силы возразить еще раз:

– Тогда вы тем более должны понять, что любое внешнее вторжение в устоявшийся распорядок их существования чревато нервным срывом.

– Мы не собираемся их волновать, коллега, – продолжил я свои увещевания, краем глаза заметив, что Ласка, отвернувшись, говорит что-то в усик микрофона, который она успела нацепить вместе с наушниками.

Я понял, что Белогор оповещен о том, что мы нашли секретное отделение, где содержались похищенные дети, и теперь остальное представлялось мне несложным делом. Нейтрализовать полусонного охранника на стуле и въедливого доктора – ерунда. Даже если внутри есть еще парочка дуболомов (что вряд ли, ведь не тюрьма же в самом деле!), то и они не станут какой-то особой проблемой.

– Сейчас сюда подойдет сам директор, – миролюбиво сказал я врачу, – и все окончательно разрешится.

Не прошло и пяти минут, как в холл прибыла вся теплая компания. Господин Энгельс, правда, выглядел неважно. С него градом катился пот, директор то и дело озирался с выражением, будто не мог понять, что он здесь делает. Белогор теперь постоянно держал Энгельса под локоть – похоже, ему очень трудно было сохранять раппорт достаточной глубины. Ракитин, правда, вел свою игру безукоризненно, то и дело оправляя китель и бросая по сторонам сурово-внимательные взгляды.

Секач, завидев меня, сразу подошел и отвел к окну.

– Ты уверен, что детишки именно здесь? – полушепотом спросил он.

– Это именно та дверь, что я видел во время сеанса дальновидения, – твердо сказал я.

– После сигнала Ласки мы перегнали «скорую» к этому крылу здания, и Сыч сообщил, что там есть запасный выход, которым тем не менее пользуются регулярно, даже замок кодовый поставили!

– Значит, мы на верном пути… А чего ждем? Тут всего-то пара охранников.

– Не гони коней, друг. В нашем деле – главное: не спешить. Проколемся, второго шанса не будет. – Секач сжал мой локоть. – Ладно, я пошел наружу для страховки, а вы тут поосторожней!

Он исчез за углом коридора, а я повернулся к остальным.

– Уважаемый Владимир Генрихович, наши помощники с телестудии нашли наиболее удобное место для съемок. Это будет очень показательно для обучения наших курсантов. А сейчас прошу вас открыть отделение аутизма. – Белогор сказал это веско, гулко, держа ладонь директора в своей.

Я невольно отметил стройность речевого паттерна внушения. Да, волхв-то, оказывается, еще и мощный НЛПист! Энгельс буквально поплыл от изящно сконструированной трансформационной фразы. Правильно расставленные кодовые слова – «удобно», «будет», «сейчас» – не оставляли внушаемому ни единого шанса вывернуться из-под суггестивного пресса.

Директор со слабой улыбкой, кивнув, подошел к двери секретного отделения, вынул из кармана пиджака пластиковую карточку, похожую на банковскую, и вставил ее в замок.