Проект «О.З.О.Н.»

Наемница чертыхнулась сквозь зубы, снова выстрелила и… промахнулась. Всему виной оказался внезапный маневр паучихи. Та вдруг остановилась, присела на задние ноги и занесла над проводником переднюю пару членистых рук, как атакующий добычу богомол.

– Ах ты гнида такая! – Лань до крови закусила губу и дважды нажала на спусковой крючок.

На этот раз оба дротика попали в цель. Первый маячок тварь мгновенно сковырнула одной из верхних конечностей. Из поврежденного органа брызнула темная сукровица, запузырилась, смешиваясь с увлажняющей глаза слизью. А вот второй выполнил заложенную в него функцию.

* * *

Арахна торжествующе зашипела в предвкушении мести. Одного из людишек она сейчас пронзит насквозь и вплотную займется другим. После обязательно найдет отвратительную самку, убьет и ее, а потом не спеша, растягивая удовольствие, сожрет их всех с потрохами.

Радость скорой расправы омрачила внезапная боль. В два из десятков многочисленных глаз как будто ткнули раскаленной иглой. Она инстинктивно провела сгибом сложно сочлененной конечности по краю бугристой головы. Почувствовала, как что-то твердое и гладкое вываливается из кровоточащего глаза и как в этом месте утихает боль. Хотела избавить себя от второго источника дискомфорта, но вдруг воздух ни с того ни с сего наполнился запахом озона и сухим треском электрических разрядов. Вокруг нее и отвратительного человечишки на мгновение образовалась матовая сфера.

Когда она исчезла, Арахна оказалась в одиночестве. В похожих на бусины черных глазах, как в крохотных зеркалах, отразились сверкающие молнии. Белые, напоминающие оголенные нервы, разветвленные нити били в металлические конструкции и с грохотом ударяли в землю перед серыми блоками бетонных опор. Мерзкий тип стоял в конце невесть откуда возникшего тоннеля с радужными стенками и издевательски лыбился, глумливо помахивая рукой.

Арахна злобно заверещала, рванулась к наглецу, желая немедля растерзать его. Трескучие молнии словно этого и ждали. Со всех сторон в нее ударили десятки электрических разрядов. Ослепительными белыми змеями заскользили по хитиновому покрову, исчезая в узких полосках сочленений.

Паучиха забилась в ломающих конечности конвульсиях, тяжело рухнула на землю. Из переломов костлявых рук и ног, мало отличающихся друг от друга по внешнему виду и строению, полилась вязкая, похожая на гной жижа. Растеклась растущей в размерах лужей вокруг беспорядочно дергающегося тела. Глаза полопались. Десятки извилистых темных дорожек покатились по бокам уродливой головы, повторяя изгибами контуры многочисленных бугров, бугорков и бугорочков.

Агония Арахны длилась недолго. Спустя несколько мгновений она перестала подавать признаки жизни, только некоторые конечности еще судорожно подрагивали. Мышцы губчатого рта расслабились. Из глотки вывалились длинные, похожие на дохлых червей отростки, с которых стекала липкая слюна.

Электрические разряды продолжали терзать мертвое тело паучихи. Одна из длинных извилистых молний отразилась от кое-где почерневшей и покрытой сетью глубоких трещин хитиновой брони и, словно хищная змея, с трескучим шорохом скрылась в глубине ставшего вдруг невероятно длинным тоннеля.

* * *

Профессор запустил телепорт, как только рядом с горящим индикатором вспыхнул другой огонек. Две электронные шкалы, зеленая и синяя, одновременно возникли на электронном табло пульта управления. Зеленая обозначала ведущий в лабораторию пространственный коридор, а синяя показывала состояние перехода между «железным лесом» и аэродромом. Первый тоннель работал устойчиво, а вот со вторым возникли проблемы.

Сердце профессора пропустило удар, а на лбу выступили капли холодного пота, когда синяя шкала исчезла сразу после возникновения.

– Слава Зоне! – с нескрываемым облегчением выдохнул он, стоило показателям вернуться в норму.

Трансмиттер не мог работать в оба направления разом, поэтому профессор запрограммировал его сначала на переброску паучихи в «железный лес» и лишь потом на доставку Балабола, а потом и наемников в лабораторию. Если бы второй тоннель не заработал должным образом, пришлось бы жертвовать проводником. Шаров при всем желании не сумел бы его спасти, ведь в этом случае членистоногая тварь тоже оказалась бы в лаборатории, а это был неоправданный риск.

Секунды ожидания показались профессору вечностью. Он обрадованно вскрикнул, когда в размытой телепортационной камере появился расплывчатый человеческий силуэт. Но радость тут же сменилась тревогой: внутри стремительно приобретающей четкие контуры клетки Фарадея сверкнула яркая вспышка и раздался сухой треск электрического разряда.

Балабол рухнул на пол телепорта. Одежда и торчащие в стороны волосы дымились. На лице и руках виднелись темные разводы – следы ударившей в тело молнии.

Шаров выскочил из-за пульта управления, подбежал к трансмиттеру, открыл дверь и вытащил проводника из телепортационной камеры.