Проект «О.З.О.Н.»

Малыш стоял в сторонке и, переминаясь с ноги на ногу, со смесью страха и любопытства наблюдал за ним. Оплакивая любимую, Зубр забыл не только о существовании найденыша, но и о грозящих им обоим опасностях. Это было непростительной ошибкой с его стороны, и, если бы не малец, он разделил бы печальную участь Татьяны.

Быдляки огромными прыжками двигались вниз по небольшому пригорку со стороны похожего на развернутое знамя белого здания. Мальчуган заметил их первым, дернул Зубра за рукав и что-то невнятно залопотал, показывая рукой в сторону диорамы.

Комендант затуманенным взором посмотрел на чумазого мальчишку, не понимая, чего тот от него хочет. Апатию как рукой сняло, когда он увидел быстро приближающихся к ним мутантов. Он издал гортанный клич, схватил лежащий подле него пневматический арбалет и вскочил на ноги. Все, чего он сейчас хотел, это убить как можно больше тварей. И хотя Зубр отдавал себе отчет, что быдляки не виноваты в гибели Татьяны, он желал их смерти так сильно, будто это что-то могло изменить.

Позднее, снова и снова мыслями возвращаясь в тот злополучный день, он понял, почему так хотел их убить, а потом кромсал ножом мертвые тела, пока не устала рука, а перчатка защитного комбинезона не стала липкой от крови. Все дело в той самой психологической компенсации, будь она неладна. Да, быдляки не имели отношения к гибели Татьяны, но они были такими же мутантами, как и покрытая лишаем и язвами слепая на один глаз собака. Раз Таня сама сумела отомстить обидчице, ему ничего не оставалось, как срывать злость на них, ища успокоение в убийстве.

Интерлюдия II

Цветная картинка исчезла. Телевизионный экран мигнул, и на черном глянце поверхности появились строчки с названиями файлов. Олег Иванович взял в руки пульт и нажимал кнопки до тех пор, пока светлый прямоугольник курсора не остановился на словах «Проект „О.З.О.Н.” эпизод второй».

– Подождите, профессор. Пока не начался просмотр, могу я уточнить кое-какие детали? – сказал Балабол.

Олег Иванович положил пульт на стол и кивнул: мол, спрашивай, не стесняйся.

– Вы говорили, что с помощью телепорта создали локальный хронопласт, что-то вроде пузыря на главной исторической последовательности нашей реальности, и что в этом пузыре можно проводить любые исследования, не опасаясь за изменение хода истории. Я правильно понял ваши слова: нашей реальности ничего не угрожает?

– Совершенно верно. В симулякре может происходить все что угодно. Хоть ядерная война. Собсно, это мы и сделали в рамках эксперимента. Нам с вами здесь ничего не угрожает. Это как компьютерная игра. Персонажи виртуальной реальности переживают массу всевозможных событий, развиваются, бывает, что погибают, но демиурги – в нашей абстракции это игроки – получают всего лишь набор эмоций без какого-либо ущерба для себя и настоящей жизни.

– Хорошо, допустим, в действительности все так и есть, но тогда, получается, ваш эксперимент не имеет практического значения и мы зря тратим время на просмотр видеоотчета вместо того, чтобы искать решение насущного вопроса.

Слова Балабола задели профессора за живое. Он вскинул голову, воинственно выставив вперед подбородок, подбоченился и спросил:

– Это еще почему? Попрошу аргументировать.

– Любая компьютерная игра – это написанный по сценарию программный код. Ход развития событий предопределен от начала и до конца. Если все заранее известно, определены роли персонажей, границы их личностного развития, тогда нет смысла в исследовании поведенческой модели социума, потому что эта модель навязана извне и может меняться только в пределах установленных ограничений. Я так понимаю, именно в этом социуме появился нужный нам субъект, но, исходя из вашей аналогии, он не более чем игровой персонаж, бесполезный в реальной жизни.

– Хм, а ведь он дело говорит, – поддержал проводника Болотный Лекарь.

– И я согласен с его выводами, – сказал Крапленый.

Потапыч и Лань промолчали, но по их лицам было видно, что они на стороне проводника и Хранителей.

Щедро замешанный на неприятии и отторжении слов Балабола воинственный настрой профессора прошел, словно короткий летний дождь. От желания разнести точку зрения оппонента в пух и прах не осталось и следа. Все потому, что проводник сам загнал себя в ловушку, приняв за данность аналогию с компьютерной игрой. Олег Иванович обвел сидящих за столом гостей довольным взглядом. Выдержал паузу. Улыбнулся и заговорил, как учитель, объясняющий ученикам допущенные ими ошибки: