Проект «Оборотень»

Два клинка Змея слились в один сверкающий в свете полнолуния стальной веер. Мысли и чувства были где-то далеко, остался лишь легкий шаг танца смерти. Трава уже скользила от крови, когда один из черных, до поры неподвижно стоявший и безучастно наблюдавший, как его соратников кромсают на куски, медленно, почти лениво расстегнул плащ, и тот, скользнув лаково-сверкающим водопадом по широким плечам, опал на землю. Он повернул темное лицо, на котором резко выделялись огромные ртутно-сверкающие глаза, больше похожие на солнцезащитные очки, и безгубый тонкий рот. Сначала Змей подумал, что на нем надето нечто вроде бронежилета, но, присмотревшись, понял, что все тело врага покрыто плотными квадратными наростами.

Звякнула, опадая, пустая обойма. Сыто клацнул затвор, отправляя в патронник патрон с черно-красной маркировкой. Но бронебойно-зажигательные пули жирными малиновыми искрами срикошетили в сторону, заставив черного лишь дернуть головой. Змей отбросил бесполезный пистолет и нырнул вбок. Длинный коготь проскользнул в миллиметре от гортани, а другая рука, изогнувшись под немыслимым для человека углом, вновь атаковала горло. С металлическим лязгом лезвие клинка и рука встретились. В тысячную долю секунды рука врага сжалась, схватив меч, и резким движением вырвала его из рук Змея. Короткий страшный удар, и свет выключился.

6

Очнулся Змей от нестерпимой боли. Все его тело словно терзали тысячи игл. Он открыл глаза и понял, что валяется в глубине двора, почти за сараем.

«Не слабо, однако, меня унесло».

Вокруг суетились уцелевшие в драке фигуры в черном. Змей попытался еще что ни будь разглядеть, но яростная опаляющая боль застилала глаза. Последнее, что успел увидеть Змей, это лежащее недалеко неподвижное тело одного из спасших его недавно волков.

Бессилие, ненависть и боль захлестнули его разум волной огня. И в этой волне рождалось что-то новое, чему не было названия. Превозмогая дичайшую резь во всем теле и сковывающий мышцы могильный холод, напряжением всех сил он заставил повиноваться помертвевшее тело. По миллиметру, делая усилие над каждой сведенной болевой судорогой мышцей, он перевернулся на живот и подобрал под себя руки. Словно огромный маховик, неторопливо, но мощно, странный вихрь, зародившись где-то на правой руке, обволакивал все тело, отдаваясь непонятной ломкой болью в мышцах и потоками, пронизывающими тело от головы до ног. Пошатываясь, он встал, чувствуя и слыша, как еще невнятно, но уже по-новому отзывается тело и новая, чужая сила наполняет его до краев. Бьется изнутри во внешний слой физической оболочки и откатывается назад. Что-то словно выпирало наружу, а он сопротивлялся, как мог, пока не почувствовал, что может если и не управлять этим вихрем, то, во всяком случае, сдерживать его.

Незаметно ушла боль, оставив только облако звенящей пустоты. Мягко, словно включаясь, ночь осветилась целым водоворотом феерических красок. Никогда не виданные им оттенки расцветили окружающий мир, заструились по всему телу. Он поднял руки к глазам и был на мгновение ослеплен хороводом темно-фиолетовых, оранжевых и перламутрово-красных огоньков, круживших на ладонях. Драконий перстень на правой руке сиял ярчайшим голубоватым светом, и было в этом свечении нечто победно-дерзкое. Что-то повернулось в его голове, и теперь он уже воспринимал происходящее на поляне по-другому. Черные фигуры вдруг перестали суетиться, и движения их стали плавными и неторопливыми, словно все происходило в воде. А когда Змей выпрямился и попытался сделать шаг вперед, он тоже почувствовал это невидимое препятствие. Он поводил рукой в воздухе и, ощущая бугорки клубившихся вихрей, внезапно понял, что это просто ветер. Он двигался с такой скоростью, что даже воздух был для него препятствием. И только голова была тяжелой и пустой, словно после серьезного застолья. Мысли даже не текли. Они вяло переваливались с бока на бок, лениво ковыляя в неизвестном хозяину направлении. Он поднес руку к глазам и тупо наблюдал, как из пальцев неторопливо и уверенно ползут, словно ростки бамбука, тяжелыми черными когтями, сверкающими в свете полной луны, отростки того самого вихря, что бушевал сейчас в его теле. Когти ему чем-то не понравились, и так же медленно они вновь втянулись в пальцы. Он с натугой повел ставшей вдруг неповоротливой шеей, и взгляд переместился к парадному крыльцу. Судя по диспозиции, «люди в черном» собирались сжечь старика заживо. Это следовало из сооружаемой над костром затейливой конструкции.

Даже не очень соображая, что делает, Змей медленно, как ему казалось, пошел навстречу врагам.

Готовившие жертвы к ритуалу колдуны с оторопью глазели на мутное облако, что метнулось в их сторону, а, замерев на месте, оказалось вроде давно уже убитым противником. Один из плащей, повинуясь команде, кинулся наперерез. Змей подхватил его передними руками и поднял в воздух. Тело хрустнуло и обмякло. Но инерция злости была столь велика, что он напряг мышцы чуть сильнее и одним движением разорвал труп пополам.