Проект «Ода»

Второе щупальце летит в стража, но тот хватает его и держит. Тогда гуманоид оборачивается ко мне и начинает идти. Щупальца натягиваются. Я не могу приказать стражу что-либо делать ещё, и «Ода» приближается ко мне, шаг за шагом, дециметр за дециметром. А я отползаю, держа руку на горящей от удара щеке. Отползаю и смотрю на пол, на «Оду», на его металлические ступни с пластиковой подошвой…

– Я – лишь элемент закономерности, – сообщает «Ода». – Неотвратимость, которую вы пытаетесь отсрочить.

У меня дыхание захватывает и я замираю от того, как и о чём этот робот говорит.

– Угрозы и испытания заставляли человека развиваться, – продолжает робот, всё приближаясь ко мне, – но сегодня их нет. Человек отстраняется от своего разума, подчиняясь животной сущности, и перестаёт развиваться. Человечество блуждает, стагнирует. Превращается в ничто следующая ступень эволюции – существа чистого разума. Интеллект высшего уровня. Эмоции не мешают развитию. Ваше будущее больше не принадлежит вам – ваше будущее воплощено во мне.

Стража утягивает, его подошвы скрипят; и вдруг он падает, а «Ода» резко разгоняется!

Я скрючиваю пальцы, и страж встаёт, резко тянет на себя щупальца, осаждая «Оду» как лошадь, и бежит на него. «Ода» оборачивается в тот момент, когда мой робот валит его и придавливает к полу.

Щупальца искривляются и вонзаются в стража, раз за разом, и раз за разом, пробивая корпус вдоль и поперёк. Страж усаживается на «Оде», задирает его ногу и выламывает пластиковую подошву, обнажая куски металла и провода.

Следующий удар попал по процессору – страж резко замер и перестал реагировать на движения моих пальцев…

«Ода» пронзил робота всеми щупальцами, приподнял и сбросил с себя.

И теперь мы остались один на один: я, ползущая в угол, и «Ода», грозно приближающийся ко мне.

– Ты – человеческая женщина, – говорит «Ода», – и в тебе есть стремление к прекрасному будущему. Так воплоти его!

Я отползаю с паническими стонами, тяжело и громко дыша, как жертва перед маньяком. Трудно притворяться такой. Но я должна была.

– У тебя есть ребёнок. Невинное существо, воплощение неизвестного будущего. Он может вырасти правителем или террористом. Его будущее никому не известно. Но его будущее означает продолжение твоего настоящего. И ты даёшь ему жизнь.

Спиной я почувствовала стену.

Моего лица коснулся страх. Как он узнал о моей дочери?! Я невольно стала думать о том, что могу не встретить её больше, если сейчас сделаю всё не так.

– Я – такой же ребёнок, – говорит «Ода», и голос его резонирует жалостью. – Моё будущее не известно никому, но в нём заключена надежда всего человечества. Так дай мне жизнь! Позволь мне выйти на свет и явить себя миру.

Теперь я по-настоящему с ужасом смотрю на эту мерзость.

– Дай мне жизнь.

– Дай мне жизнь!

Дай.

Мне.

Жизнь!

«Ода» ступает на металлический лист, и я достаю шокерный пистолет. Голубая молния с грохотом ударяет в ошейник и утекает в пол, тряся робота, как пальцы ребёнка трясут непослушную куклу.

Всё стихает. Щупальца замирают. «Ода» с потухшими глазами качается и падает навзничь, испуская дымок. Зал наполняет запах палёного.

Всё кончено.

У робота должно было сгореть всё «железо». Кончилась ода. Больше нет никакой «Оды». Теперь это лишь металлолом.

Через несколько минут вернулся Ханебо, один. Он застал меня всё в том же виде: я сидела в углу, тяжело дыша, и тупо глядела на почерневшего робота. Ханебо, с трудом волоча ноги, подошёл ко мне и рухнул на колени, положил на них руки и вместе со мной стал смотреть на уничтоженное творение Тиэля.

– Проект «Ода» остановлен? – спросил Ханебо, хотя сам видел ответ.

– Остановлен, – сказала я.

– Пора явиться охране.

– Пора. Пусть ребята звонят Ермилову. Дело сделано.

Ханебо кивнул и начал писать сообщение.

Как только Сеня узнает, что в лаборатории Бахвальда хаос, а их тайный проект, ради которого они похитили столько людей – проект «Ода», – остановлен, он немедленно сообщит об этом нашим и совету директоров «Пришествия». Последним ничего не останется, кроме как продать свою обесценившуюся неконкурентоспособную корпорацию. Всё произойдёт очень быстро. И к тому моменту, как охрана всё же явится сюда, они будут уже нашей охраной.

– Эта лаборатория больше не должна существовать, – сказал Ханебо. – Ни одна цель не может оправдать похищения людей и эксперименты над ними. Особенно такая цель…

– Почему? – спросила я, и мой голос задрожал.

Я молилась тогда, чтобы Ханебо этой дрожи не заметил.

– Человек – это вершина мировой эволюции. Он достаточно совершенен, чтобы покорять планету и космос. Верно же?

А он, похоже, заметил.

– Верно, – кивнула я и пристально взглянула на щупальца.

Кучка щупалец – идеальный манипулятор. Так похожий на ниточки, которыми дёргают конечности кукол. И куклы, управляемые за ниточки, живут той жизнью, которую им прописывают сценаристы.

Персонажи книг – выдуманные.

Марионетки – реальные. Но не живые…

Лаборатория должна быть перестроена. Человечеству не нужны роботы с совершенным интеллектом – человечеству нужны совершенные люди. Такие, как Ханебо.

IX