Проект «Омега»

Говоров остался один. Направив фонарик на панно, он изучал его мельчайшие детали, пытаясь понять атмосферу, ухватить те сигналы, которые могли бы подсказать, что именно происходит на нем. Этот паук – это аллегория? Или это не паук, а какое-то другое существо…

Из раздумий вывел рассеянный и расстроенный голос Трофимова:

– Сань… Ч-черт…

– Что там у тебя?

* * *

Софья Викторовна Аганесян знала, что за глаза ее зовут Андромедой. Так же знала, что прозвище приклеилось к ней из-за ее заместителя, Александра Говорова, парня амбициозного, грезящего об открытиях мирового масштаба и будущем космоархеологии.

Ей нравилась его горячность. Именно такие ученые и сворачивают горы. Именно таким и должны быть открыты дороги.

Ерофеев стоял рядом с ней и капитаном на мостике – на развертывающейся карте сектора они наблюдали, как от местного светила оторвалось гигантское полотно корональной массы. Закручиваясь по спирали, протонный вихрь направился к планетам системы.

– У нас около десяти часов, чтобы убраться из зоны поражения, – сообщил капитан. – Нужно сворачивать все работы, если не хотим остаться без части чувствительного оборудования и системы навигации.

– У нас два человека на поверхности, – Ерофеев вспотел, вытер с виска капельку пота.

Андромеда покосилась на него:

– Сколько времени по прогнозу будет продолжаться буря?

– Порядка восьми часов…

Капитан покачал головой:

– Если мы будем ждать окончания бури на планете, то не успеем убраться из квадрата и уйти в тень, – он указал соседний газовый гигант. – Как ваш Говоров пробрался на поверхность? Вот таким же методом надо их забрать оттуда… Или им придется ждать спада солнечной бури.

– Вы с ума сошли? У них ни питания, ни медикаментов с собой нет… Эта ваша буря может и неделю продолжаться, как я понимаю.

Капитан развел руки:

– Значит, решено, их надо оттуда забирать.

* * *

– Что там у тебя?

Говоров сделал еще несколько снимков и направился на голос товарища. Десяток метров, поворот направо, к замершему у парапета Жеке и… Дыхание сбилось.

– Черт…

– По ходу, это не аэропорт…

Фонарик, вывернутый на максимальную мощность, слабо освещал огромное помещение. Говоров и Трофимов оказались на верхнем балконе. Прямо под ними начинались бесконечные ряды дымчато-серых коконов: аккуратно, абсолютно симметрично подвешенных. Они тянулись вверх и вниз на несколько уровней. Луч, касаясь ближайших из них, терялся в глубине.

– Господи, их здесь тысячи…

Говоров направил вниз разведбота:

– Я хочу спуститься и посмотреть ближе. Может быть, взять пробы, – сообщил, делая несколько панорамных снимков. – Слушай, оставайся здесь. У тебя нога.

Жека хмыкнул, закрепляя трос:

– У меня если ты не заметил, их даже две. И еще отличная трость.

Соорудив крепление, он ловко перешагнул через бортик и спрыгнул вниз. Движок плавно спустил его как раз в тот момент, когда ботинки Говорова коснулись гладкой поверхности плит.

Сфотографировав коконы вблизи, Говоров подошел ближе, склонился к ним:

– Они не монолитные.

Жека достал из кармана пластинку с джойстиком управления, подсадил свой разведбот на поверхность кокона:

– Сейчас глянем, что там да из чего… – он дождался первых данных, хмыкнул: – Слушай, а он ведь органический… Белок, глицин, аланин и серин. Химик-археолог, конечно, скажет тебе точнее, и разрушенные белковые связи наверняка установит. – Трофимов посмотрел на друга: – Сань, это, похоже, паутина…

Говоров поморщился:

– Реально?

– Ну, биохим состав об этом прямо говорит, – Жека пожал плечами, вернулся к диагностике.

Александр дотронутся обтянутой перчаткой рукой до кокона, слегка постучал по нему костяшкой пальца. Жека усмехнулся:

– Думаешь, кто-то ответит? Этому кокону тысячи лет, может и больше. Лаборатория заброшенная, все в пыли. Следов прежних обитателей нет ни одного… Это практически каменюка…

Говоров постучал сильнее. Кокон сорвался с крепления, рухнул вниз, расколовшись при падении надвое.

– Я же тебе говорил, – Жека пожал плечами, пересадил разведбот на соседний кокон и углубился в диагностику.

Говоров смотрел и не верил своим глазам:

– Жека, там внутри… человек…

Трофимов развернулся:

– Не человек, а мумифицированные останки гуманоида. Тебе не надо это зафиксировать?

Говоров потянулся к фотоаппарату и сканеру, но замер – луч фонарика, закрепленного наверху, на балконе, будто качнулся.

– Ты это видел?

– Что? – Трофимов даже не оглянулся, продолжая вбивать команды боту. – А эта особь, представь, была женская… Тоже мумифицированные останки.

Говоров отошел от рядов с коконами, запрокинул голову вверх, наблюдая за закрепленным фонариком – он больше не двигался.

– Что, пойдем дальше или возвращаемся, может, буря уже пошла на «нет», так мы сможем вернуться, – Жека складывал оборудование, упаковывал отключенного разведбота. Заметив напряжение товарища, подошел ближе: – Сань, ты чего?

– Здесь кто-то есть.

– Мы?

– Нет… Кто-то еще.

– Ну, – Трофимов огляделся: – может тысяч сто мумий. Да что ты так переполошился?!

– Я чувствую движение… Где-то рядом.