Проект особого значения. Версия 20.23

– Это бесполезно, представляете? Это… это бессмысленно! «Нимион» не покинуть! С чего я вообще решил, что на борту есть какие-то чудо-капсулы, способные обойти запрет? Сумасшествие. – Он перевел покрасневшие глаза на капитана. – Это из-за тебя? Отвечай, ублюдок, это из-за тебя мы здесь оказались? Почему я притащил всех сюда?

На этот раз Ян всё-таки дал волю рукам. Он дернул Луку и, когда тот с распахнутым ртом пошатнулся, взмахнул карабином. Удар получился слякотным, будто по грязи. Пилот отшатнулся, с ревом держась за разбитые губы. Попытался достать из-за спины оружие, но оно постоянно выскальзывало из рук.

– Тебя ждет военный трибунал, кретин!

– Как только дождется твоя мамаша, придурок.

Лицо Луки пошло белыми и красными пятнами, но в драку он не полез. Впрочем, Ян и не планировал махать кулаками. Вот пара выстрелов – другое дело. Эту мысль он и донес самым простым и доступным способом – вскинув карабин.

– Командор, прошу вас. Нам нужна ваша помощь. – Лера неотрывно смотрела на Свешникова. Подрагивание губ говорило, что она борется с отвращением. – Что означает протокол «Голый король»? Куда направляется «Нимион»?

– Друзей о таком не спрашивают, Магнус, – прошептал капитан и вздрогнул, когда Адам ввёл ему коктейль из опиатов, полученный в шприце на два миллилитра из раздатчика сканера. – Мы закончили, ты ведь в курсе?

– Куда мы летим, командор?

Свешников открыл глаза и обвел всех мутным взглядом. Смотрел как на старых знакомых, с которыми вот-вот попрощаешься. Из-под век, будто белые вены, проглядывали ростки мицелия.

– Изначальные координаты: скопление Ясли[7], экзопланета Демастор, карантинная зона «Эгерия». Новейший курс – Земля.

– Земля? – ахнул Адам.

– Кто изменил координаты, командор? – мягко спросила Лера. – Кто это сделал?

Свешников не успел ответить, потому что Ян без колебаний поставил точку в его мучениях.

Звук выстрела был гулким и тяжелым, словно удар по мировой наковальне.

Какое-то время Лера почти что с детским изумлением смотрела, как тело, утратившее привычный цвет своих жидкостей, затихает. Потом испуг мутировал, и она вскочила, залепив Яну плотную пощечину.

– Что ты натворил, псих? Что ты натворил?!

Она еще сыпала проклятиями и брыкалась, когда Адам оттащил ее. Ян решил не вдаваться в подробности того, что он «натворил». Тем более что этих самых подробностей, растекавшихся и расползавшихся, было выше крыши.

– «Эгерия» – что это? – спросил он.

С опаской убрав руки от всхлипывавшей Леры, Адам обернулся:

– Теперь я не уверен в том, что знаю. «Эгерия» – передовая база созвездия Рака, но я впервые слышу, что она – какой-то там карантинный центр.

Несообразно ситуации выглядел только Лука. Теперь он казался одновременно счастливым и сумасшедшим. Даже кровь на разбитых губах напоминала шутовскую помаду.

– Так Магнус чертовым протоколом запечатал «Нимион» и отправил зверушек на опыты? – пропищал Лука и хохотнул. Выдернул из-за спины карабин и, продолжая смеяться, отшвырнул его.

Ян неодобрительно покосился на загремевшее оружие, улетевшее на порожек одной из капсул, и подумал, что так, наверное, будет лучше. Для всех.

– Я не думаю, что «Голый король» имеет к этому хоть какое-то отношение. – Адам обвел всех тем же грустным взглядом, потом обнял себя. – Всё, что я сейчас скажу, лишь предположения. Этот космический мицелий – тоже интеллект, наверняка вегетативный, массовый, как рой. «Нимион» подцепил его, когда изучал войд. Его же Магнус и попытался доставить для изучения, как только для экипажа всё закончилось.

– Но почему Земля? – спросила Лера. Она уже пришла в себя, но это не мешало ей окатывать Яна волнами холодного презрения.

– Полагаю, паразит, чем бы он ни был, покопался в наших мозгах. Отсюда понимание сути карантинной зоны – пленение, изучение, смерть. А Земля… ну, Земля – сердце человечества, скажем так.

– Банка с пробниками – вот что такое Земля, – скривился Лука. – «Нимион» собьют еще на подлете к Рукаву Персея, помяните мои слова.

– Никто не будет сбивать то, что дороже нескольких колоний, – проронил Ян.

На него уставились так, словно он заявил, что космический мицелий приходится ему больной тетушкой. Но разве это что-то меняло? Корабли-ковчеги, подобные «Нимиону», «Бецумии» и «Сойфертису», создаются раз в сто лет, если не больше. Ожидания и надежды – колоссальные. А ради такого можно и потерпеть, если космическая моль побьет шкуру, верно?

Ничего не говоря, Ян зашагал прочь от спасательных капсул. Остальные в полнейшем молчании последовали за ним.

5

Некая примитивная часть Яна – видимо, бравшая корни от пещерных орангутангов – требовала, чтобы он не опускал головы. Словно где-то в шее включился моторчик, вскидывавший подбородок так, чтобы задница Леры всё время находилась в поле зрения. Сама девушка не замечала смущения Яна, лезшего позади. Она, как и все, карабкалась по лесенке, изредка сверяясь с планшетом, болтавшимся на поясном карабинчике. Аварийная шахта, по которой они продвигались, буквально стонала от собственной глубины.

– Почему? – вдруг спросил Ян.