Проект «Пианист» (ЛП)

– Вообще-то, я синтерзаторщик, – оскорбился Дино.

– И какие песни ты синтезируешь? – Едва задав вопрос, Хани тут же поняла, какую глупость сморозила.

Он нахмурился.

– Ты что, пытаешься нарваться?

Дерьмо. Что-то паршиво у них получается.

– Слушай, прости. Глупый вопрос. На самом деле, это мое первое свидание вслепую, и я немного волнуюсь. Может, попробуем еще раз?

Плечи Дино опустились.

– Я тоже волнуюсь. Это мое первое свидание после Селины.

– Селины?

– Моей невесты. Ну, бывшей невесты, если хочешь прикопаться – будь ты на ее месте, точно бы докопалась, учитывая, как мы расстались.

Дино залпом осушил полбутылки пива, а Хани прочистила горло. Для высокого синтезаторщика у него довольно куцые пальцы. А судя по грустным серым глазам, он слишком любил Селину, чтобы заставить тело Хани петь громче, чем Арета Франклин в душе.

– Наверное, лучше, если мы не станем вспоминать бывших на первом свидании, – улыбнулась Хани и глотнула вина.

– Согласен, – кивнул Дино. – Бабы. Кому они нужны?

Хани вытаращила глаза. В списке всего, что не стоит говорить на свидании, эта фраза уверенно заняла бы первое место.

– Ну, кроме тебя, конечно, – рассмеялся Дино, пытаясь исправиться.

Поздновато.

– А чем ты занимаешься кроме игры на синтезаторе? – спросила Хани в попытке помочь ему выбраться из выкопанной ямы.

– Бухгалтером работаю, – пожал плечами Дино. – Скучновато, но коллектив хороший. – Он внезапно погрустнел. – Вот только Селина работает там же, так что мне, наверное, придется уволиться.

Опять Селина. Похоже, он не замечал, что все время о ней говорит.

– Все равно, на жизнь же зарабатываешь, – сказала Хани, не зная, как поддержать беседу о чем-то настолько скучном, как бухгалтерия. – Наверное, хорошо с цифрами управляешься?

– Мои любимые – девяносто-шестьдесят-девяносто, – ухмыльнулся Дино, изобразил в воздухе песочные часы, а потом уронил руки, осознав, насколько неуместна его шутка. – Гм, извини.

Хани придвинула к себе бокал, украдкой глянув на часы. Большой вопрос, сколько она сумеет проболтать с Дино о его идеальной бывшей, не поддавшись желанию облить придурка вином.

***

В начале двенадцатого Хани повернула ключ в двери и вошла в коридор. Она не стала задерживаться в «Забегаловке», потому что чем больше Дино пил, тем больше сокрушался о Селине, ее офигенных ногах и офигенных же буферах. Хани оставила его искать в музыкальном автомате песни «Take That» – он минимум четырежды сообщил, мол, это любимая группа Селины, а еще она обожала Гэри Барлоу, а сам Дино мечтал набить ему морду.

Хани постаралась не шуметь и не тревожить Хала, хотя учитывая их последнюю стычку, одному богу известно, чем он заслужил такую заботу. Однако когда она кралась по коридору на цыпочках, его дверь вдруг распахнулась.

– О господи! Ты что, меня ждал? Да ты хуже, чем мой отец! – обрушилась Хани на соседа, отыгрываясь разом за свой испорченный вечер и его вчерашнюю грубость.

– Услышал, как ты пришла. Любой бы заметил – ты так ключами гремела. Напилась?

– Пф. Скорее уж, на взводе. Не ври, я тихо заходила. Ты меня ждал.

Хал привалился плечом к косяку, отчего край футболки задрался. Хани увидела гладкую кожу и тонкую полоску волосков, уходящих под деним. Каким образом Хал сумел за две минуты привлечь к своему телу больше внимания, чем Дино за два часа?

– Ну что, как прошло свидание? – спросил сосед, скрестив руки на груди.

Хани бросила сумочку и ключи под лампу на столике, скинула туфли на высоких каблуках и прошла к Халу. Ее разум слишком расслабился от вина, чтобы она могла злиться и дальше.

– Ну… хорошо? – произнесла она, затем поправилась: – На самом деле, дерьмово. Он весь вечер трепался о своей бывшей.

Хал потер щеку.

– Тьфу. Хреново. Она что, такая неотразимая?

– Ага. – Хани вынула шпильки из волос и растрепала их пальцами, убрав заколки в карман джинсовой юбки.

– Так где ты лажанулась, Ханисакл? Оделась как монашка или еще что?

– Фиг тебе. Я постаралась. Надела подходящее белье, хоть он об этом и не узнал.

– В смысле на тебе сейчас правда трусики «пятница»?

– Ха-ха. Нет, Хал. Я попыталась принарядиться, а он даже не заметил.

Она прислонилась к стене, внезапно почувствовав жуткую усталость.

– Пахнешь ты приятно, – тихо сообщил Хал. – Готов поспорить, выглядишь не хуже.

Хани с трудом сглотнула. Вот те пресловутые десять процентов, и у нее уже снова ноги подгибаются.

– Я так старалась. Надела юбку сорок шестого размера, а ведь у меня сорок седьмой.

Она покачнулась и, осмелев от вина, второй раз в жизни коснулась щеки Хала.

Он не отстранился, а потом и сам шагнул навстречу и осторожно дотронулся до щеки соседки.

Даже раздень ее Дино догола и отымей на липком ковре «Забегаловки», все равно не разжег бы в ней такой огонь, как простое прикосновение Хала. Хани прочувствовала его до самых костей.

– Сорок седьмой? Я не знал, что такой есть, – пробормотал Хал, и Хани ладонью ощутила, как он улыбнулся.

Он так редко это делал, что каждая улыбка была на вес золота.

– Нет, но мне бы хотелось, чтобы его придумали, – ответила Хани, кладя другую ладонь ему на грудь и ощущая мерное биение сердца.