Проект «Пианист» (ЛП)

– Такие блюда надо готовить медленно и со смаком. Оставь его доходить пару часов. Даже лучше, если ты приготовишь его накануне, за сутки до свидания.

От того, как он произнес «медленно и со смаком», желудок Хани сжался.

– И с каких пор ты эксперт по болоньезе? – спросила она, пытаясь перевести разговор в шутку.

Судя по мрачному молчанию Хала, получилось плохо. Тем не менее, он пожал плечами.

– Не эксперт я. Больше нет.

Она сглотнула, чувствуя, как он открылся и тут же закрылся, точно моллюск в раковине.

– Но был?

– Кем я только не был. А теперь я просто унылый сосед, который учит тебя готовить болоньезе, чтобы ты в пятницу не спалила дом.

Только Хал заговорил о своей прежней жизни, как тут же свернул тему. Победа – и сразу поражение. Хани не стала настаивать, надеясь, что однажды он все-таки подпустит ее ближе.

– Ты когда-нибудь простишь мне тот бекон?

– Пожалуй, нет. – Он сполз со стула и встал. – Мне пора. Дальше ты и сама справишься.

– Не останешься поесть со мной?

Хал покачал головой и допил вино.

– Соусу еще несколько часов готовиться. Если останусь, мы оба знаем, что от разговора о поцелуе ты не удержишься.

Хани тихо рассмеялась, радуясь, что он успокоился.

– Тогда прекрати сам напоминать. Я, например, вообще уже все забыла.

Он улыбнулся – редкая настоящая красивая улыбка, от которой у Хани ноги подкосились.

– Рад слышать. Я тоже.

– Тогда мы все уладили, – сказала Хани, провожая его до двери.

У своей квартиры Хал обернулся.

– Запомни правило, Ханисакл. Медленно и со смаком.

Хани уставилась на такую знакомую закрывшуюся дверь и покачала головой. Значит, ужин на одного.

***

Позже этим вечером услышав стук в дверь, Хал замер. Это могла быть только Хани, а больше он сегодня не выдержит. Не то чтобы ему не нравилось ее общество – как раз наоборот. Хал все чаще на нее полагался. Зря. Чем больше времени он с ней проводил, тем больше ждал следующей встречи – а это ничего кроме неприятностей обоим не сулило. Может, она воспринимала его как вызов – или как диковинку, если дело обстоит хуже – но явно не видела самого Хала. Не видела темноты в его душе, гнева, пропасти, на краю которой он балансировал большую часть времени. Хал вел себя недопустимо, а Хани этого не понимала. Не видела, что он цепляется за нее, как за веревку.

Со своими шутками, добрыми намерениями и поцелуями Хани сводила его с ума и заставляла забыть обо всем плохом. Она практически умоляла его стать тем, кто подарит ей оргазм, и в пылу страсти Хал сам этого захотел. Чтобы Хани была не с болваном Дино, не с маменькиным сынком Робином, ни с кем другим, а с ним. Халу хотелось затащить ее в постель, ласкать руками и губами до тех пор, пока она не содрогнется и не достигнет пика. У него бы получилось. Он лишь раз ее поцеловал, но и так знал, что может заставить эту девушку кончить.

Но что дальше? Отношения ему не нужны, он причинит ей боль, и как потом здесь жить? Суровая правда в том, что идти ему некуда и предложить нечего.

Хал приехал сюда, чтобы научиться жить самостоятельно – а вместо этого постепенно привыкал существовать, опираясь на плечо Хани. Надо остановиться. Поэтому Хал просто сел на краю дивана и стал слушать, как она зовет его – сперва весело, а потом волнуясь, что он не отвечает. Нельзя выходить.

– Я принесла тебе ужин! Слишком много болоньезе для меня одной!

– У тебя есть долбаный холодильник! – заорал Хал в ответ, чтобы хоть так подать признаки жизни. – Вот и поставишь в него что-то помимо водки, разнообразия ради.

Она смущенно замолчала. Вероятно, обиделась на грубость. Хал разозлился еще больше. У него не осталось сил думать о чувствах других – еще одна причина не подпускать к себе Хани.

– Тогда оставлю здесь, – тихо сказала она и несколько секунд спустя закрыла свою дверь.

Хал ощутил прилив раздражения. На нее, что она не сдается, и на себя, что радуется этому.

Глава 11

Хани сняла жакет и повесила его на единственный стул в крохотной подсобке магазина. Люсиль и Мими в одинаковых шарфиках и с одинаково озабоченными лицами дожидались появления подруги.

– Что не так, леди? – спросила Хани, набирая воду в чайник. – Надеюсь, ничего такого, что не исправит чашка утреннего чая.

Закрыв крышку, она включила подогрев, достала чашки и снова взглянула на Люсиль и Мими.

– Эй, что стряслось?

Люсиль поставила на стол свою черную сумочку с золотым замочком и достала из нее официально выглядящий коричневый конверт.

– Его принесли вместе с утренней почтой.

Непривычно взволнованная Мими взяла послание и протянула Хани.

– Как гром среди ясного неба.

Получателями значились Люсиль и Мириам Дрейфус – по девичьей фамилии сестер. Было до странного трогательно видеть такое обращение – словно записи из давнишнего классного журнала.

– Можно? – спросила Хани подруг, и те твердо кивнули.

Внутри оказался один лист бумаги – письмо из вспомогательной службы опеки. Быстро глянув на Мими и Люсиль, Хани принялась читать.

– Ого, – тихо произнесла она. – Ого. – Аккуратно сложив письмо и убрав обратно в конверт, Хани вернула его Люсиль. – Судя по вашей реакции, вы ничего не знали?

Обе леди покачали головами.