Проект «Пианист» (ЛП)

– Обожаю. Музыка – моя суть. – Он развел руки в стороны и на джазовый манер запел «Thank you for the Music» группы «АББА». Закончив, Робин от души расхохотался, и Хани невольно расслабилась и засмеялась вместе с ним.

Приятный парень. Может, вечер все-таки удастся.

– Надеюсь, ты не вегетарианец. Я приготовила болоньезе.

Он потер круглый живот, обтянутый мягким свитером.

– Мое любимое блюдо наравне с курицей с чили и лазаньей. И лимонным чизкейком моей мамы. – Робин погрозил ей пальцем, словно гость в «Шоу Джерри Спрингера». – Не вам меня судить, – проворчал он с тяжелым южным акцентом и снова залился своим заразительным смехом.

– Ну как? – спросила Хани некоторое время спустя, глядя, как он театрально вонзает вилку в тарелку спагетти и, зажмурившись, снимает пробу.

Робин изумленно вытаращил глаза.

– Мне как, сразу присоединяться к Обществу анонимных алкоголиков? – Отложив вилку, он схватился за горло, но тут же остановил Хани, когда она потянулась передать ему стакан воды. – Ничего, ничего. Мне нравятся женщины, которые всерьез подходят к выбору напитков.

Было неясно, слезятся у него глаза от смеха или из-за еды. Последнее, поняла она, осторожно попробовав блюдо сама. Вот почему с Халом соус получался идеально, а без него – паршиво? Даже соль не спасла.

– Прости, Робин. Не знаю, что пошло не так, – извинилась она, нерешительно ковыряя ужин.

– Наверное, стоило готовить не только из вина, но и из мяса, – сухо заметил Робин, игриво набирая еще. – Вообще-то вкусно, когда приспособишься. Ешь. Налакаемся, и я начну к тебе приставать.

Хани хихикнула и подчинилась, понимая, что приставания Робина скорее заключаются в совместном исполнении хитов Кайли Миноуг в караоке, чем в чем-то неприличном.

Нелл должна была понимать, что он никогда не заинтересует Хани в романтическом смысле, однако вечер выдался одним из лучших.

Прикончив десерт, Хани решила расспросить гостя о его музыкальных талантах.

– Вообще-то, я не должен уметь играть с такими толстыми пальцами, однако же получается. Это у меня от мамы. Она круглая как мячик, но играет точно волшебная нимфа. С танцами то же самое – оба двигаемся легко как перышки. – Робин вскочил и закружился в сторону Хани, демонстрируя носки в разноцветную полоску. – Если ты не видела меня, то не видела настоящего танцора.

– Ты должен меня научить, – рассмеялась она.

Впервые за весь вечер Робин посерьезнел.

– Карты на стол, Ханисакл. Ты чудесная девушка, но просто не в моем вкусе. Я предпочитаю партнеров ростом метр восемьдесят и с кадыком. Но спешу утешить, болоньезе у тебя сногсшибательный.

Хани вытаращилась на гостя.

– Ну… если уж начистоту, ты тоже не в моем вкусе, Робин. Мне больше нравится мой ворчливый грубый сосед, который обычно меня игнорирует, но временами флиртует, чтобы я с крючка не сорвалась.

Густые брови Робина взлетели к его густым же волосам.

– Расскажи мне все, милая, это же божественно!

Что она и сделала. Робин неустанно подливал вино ей в бокал, а потом предложил пойти и набить Халу морду.

– Если дотянусь, конечно, – прибавил он, и Хани рассмеялась в сотый раз за вечер. – Ладно. Довольно слез, Жолен. Потанцуем?

Робин вскочил и оттащил кофейный столик в сторону.

– Не уверена, что у меня есть подходящая музыка, – захихикала Хани, едва держась на ногах.

– Не волнуйся. Я подпою. – Робин нетерпеливо пригласил ее присоединиться. – Вставай сюда.

И они танцевали и смеялись до тех пор, пока Хани не рухнула на диван, рыдая от хохота.

– Сдаюсь. Танцовщица из меня никакая, – созналась она и театрально прижала руку ко лбу.

– Возможно, это к лучшему. Пожалуй, ты худшая партнерша на моей памяти, а ведь я веду класс для бывших преступников в местном клубе.

Хани прижала руку к груди.

– Оставь меня. Ты ранил мои чувства.

Робин глянул на часы и с поклоном поцеловал ей руку.

– На самом деле мне пора. Почти полночь, и я рискую с двенадцатым ударом превратиться в тыкву. Или мама запрет дверь на засов.

– Мне нравятся тыквы, – заметила Хани, и Робин помог ей встать.

– Из них получаются шикарные пироги, – кивнул он, натянул пиджак, и вместе с ней нетвердо прошел к двери.

– И суп в «ночь Гая Фокса» (ежегодно вечером 5 ноября отмечается раскрытие "Порохового заговора"; люди жгут костры, устраивают фейерверки, сжигают чучело главы заговора, Гая Фокса – прим.пер.), – пробормотала Хани, привалившись к стене.

Робин ступил через порог и послал ей череду воздушных поцелуев.

– Целоваться в губы не будем, милая. Иначе ты больше ни на кого не глянешь.

Она кивнула и послала ему поцелуй в ответ.

Робин весело глянул на дверь Хала.

– Мне позвать его и предложить поучить танцевать?

Хани покачала головой.

– Не думаю, что ему нравятся танцы. По крайней мере, в последнее время.

– Нет в мире человека, который при правильных обстоятельствах не захотел бы немного подвигаться, – настаивал Робин. – Пригласи его на танец, Ханисакл, и найдешь путь к его сердцу. Гарантирую. Уж поверь дяде Робину.

– Ужас какой, – засмеялась она, а потом тихонько зааплодировала, когда гость провальсировал на выход.