Проект "Плеяда" 2.0

— Думаешь, изменницу нашла? — презрительно кинула Маша.

— Слушай, мне некогда точить лясы. Если ты не начнешь говорить, — Маша дернулась почуствовав на лице холодное лезвие, — тебя приласкает мой друг. Начну с левого глаза, а там посмотрим, — может второй глаз, может нос или ухо.

Вскоре Илта знала все. Ее пленницу звали Мария Ланькова, она была одним из множества врачей Центра, месяц назад еще и получившая петлицы капитана НКВД. После этого ее и перевели на нижние уровни, где находился медицинский персонал, сотрудничавший непосредственно с научным руководитилем Проекта «Плеяда». Обязанностей у докторши была масса, среди прочего, ей вменялось и предварительное обследование поступивших в Центр девушек, прежде чем отправлять их к загадочному Доктору. О нем Маша тоже рассказала — о гениальном ученом, уже лет тридцать занимавшимся проблемами гибридизации людей и человекообразных обезьян, добившись поразительных результатов.

— Вот оно что, — присвистнула Илта, — вот кого я видела внизу.

Она сама удивилась тому, как спокойно она восприняла сказанное — почти как должное. Видимо подсознательно она ожидала как раз чего-то в этом роде.

— И вы надеетесь с их помощью выиграть войну?

— Вроде того, — буркнула Маша.

— Неужто вам своих солдат не хватает?

— Новусы быстро растут, — пожала плечами Маша, — в два раза быстрее человека достигая половозрелости. Они послушны, неприхотливы. При правильном обучении из них можно получить вполне сносных солдат. Есть какие-то программы на повышение их боеспособности, меня как раз должны были ввести в курс дела.

— Да, рановато я тебя выцепила, — протянула Илта, — ну что поделаешь. А про шаманов что знаешь?

— Про кого? — в голосе Маши послышалось столь неподдельное изумление, что Илта не стала продолжать вопросы. Похоже этой девчонке рассказывали далеко не все.

— А этих троих — тоже ты отбирала?

— Ну да, — кивнула Маша, — мне это доверяют. А ты что, видела нас с Эппингером?

— Угу. Очень познавательно. Он немец?

— Ну да. Точнее австриец. Умнейший человек.

— Оно и видно. А кто все эти подопытные?

— Враги народа, кто же еще. Тот, кому переливали человеческую кровь — вредитель на производстве — не то гвозди в муку подмешивал, не то толченое стекло, не помню уже.

— Правда подсыпал? — небрежно поинтересовалась Илта.

— Так написано в обвинении, — Маша попыталась пожать плечами, — остальные не лучше. Тот, кому обезьянью кровь переливали — троцкист, пригрели вражину. А третий — кулак, лютый причем. Недаром так за жизнь цеплялся — кулачья порода она такая!

— Да, — протянула Илта, — такая. Слушай, а ты не знаешь в Чите у вас был филиал или что-то в этом роде? Там еще девушка одна работала, блондинка.

— Наташка? — пренебрежительно сказала Маша, — обычная изменница. Пыталась сбежать, недавно ее поймали, сюда привезли. Наверное, уже понесла от новуса. А что?

— Нет, ничего, — заверила ее Илта.

Маша не успела понять, что допрос окончен, когда сильная рука вновь ухватила ее за подбородок, заставляя задрать голову. Острое лезвие черкнуло по белому горлу и, истекающая кровю докторша упала, содрогаясь в предсмертных судорогах. Илта хмыкнула и вытерла нож о рукав.

Чтобы скинуть надоевшую форму, переодеться в машину одежку и накинуть сверху халат Илте понадобилось меньше минуты — также как и переобуться в сапоги докторши. Аккуратно подхватив папку и сунув ее под мышку, она бросила последний взгляд на истекающее кровью голое тело и вышла из уборной, плотно прикрыв дверь. Уборная женская, так что можно не опасаться, что сюда заглянет герр Эппингер. А наутро когда найдут труп, эскулап из советской Вены станет первым на кого падут подозрения.

Почти бегом спускаясь по лестнице, Илта очень надеялась, что к тому времени она уже четко будет знать, как отсюда уходить.

Первого новуса (если не считать тех, на которых она чуть не выскочила из лифта) Илта увидела, спустившись по лестнице и пройдя около тридцати метров по темному, слабо освещенному коридору. Свернув за первый поворот, она услышала глухое, угрожающее рычание и волостаая лапища преградила ей путь. Недоверчиво блеснули красные глаза, толстые губы раздвинулись, обнажая острые клыки.

— Я к товарищу Иванову, — сказала Илта, поднимая папку с бумагами так, чтобы обезьяночеловек ее хорошо разглядел. Ей удалось сохранить на лице совершенно спокойное выражение, хотя момент был рискованный — если у этих уродов принято по-другому называть своего безумного гения…