Проект "Плеяда" 2.0

Сагаев бросил на Алису предостерегающий взгляд, видно предупреждая, чтобы та не откровенничала при Илте. Однако комиссарша, находящаяся под впечатлением от всего увиденного, не могла остановиться. Илту она уже не числила в мире живых, а Сагаев, судя по всему, остался единственным человеком, с кем она могла поделиться своей тревогой.

— Все учения пришлось отменить, — говорила Алиса, — китайцы боятся, говорят, что все новусы одержимы демонами. Наши тоже напуганы. Если так дело пойдет — будет бунт!

— Демоны? — Сагаев обернулас к Илте, — слышишь, это по нашей части. Впрочем, я бы знал, если это чутгуры.

— К вашей монгольской чертовщине я уже привыкла, — махнула рукой Алиса, — тут другое. Я когда все это началось, пошла в лабораторию Иванова. Там у него кое-какую документацию почитала, поняла, что к чему. Умный был, собака, и хитрый — не так уж и не от мира сего, как казался. Все эти твари, так или иначе, происходят от тех первых черных, которых профессор еще в Африке вывел. Там он использовал знания местных мракобесов — она осеклась, поглядев на иронично ухмыльнувшегося Сагаева, — ну, знахарей или колдунов. В общем, он как-то смог завязать на себя всех новусов.

— Это как? — Сагаев выглядел по-настоящему изумленным. Илта тоже насторожилась.

— Да не знаю я!!! — выкрикнула Алиса, — я же говорю, хитрый был, гад! Хочешь, почитаешь потом эту муть — я документы там оставила, лаборатория под замком, — Алиса хлопнула себя по карману, где звякнули ключи. — Что там он писал про то, кем стал для новусов — «первопредок», «отец-прародитель», кто их разберет? Яйцеголовые, что сидят выше, может, поймут больше. Как я поняла из написанного все обезьянолюди чувствовали с Ивановым связь — все до одного, все время. И он чувствовал, когда они умирали и теперь они чувствуют, что умер он. Представляешь, что это значит?

— Примерно, — кивнул Сагаев, — ничего, Алиса, все будет хорошо. Даже лучше, чем раньше.

На его лице блуждала улыбка, от, которой похоже, было не по себе даже Алисе — не то, что Илте. Длинные тонкие усы поднимались вверх, обнажая крепкие белые зубы, глаза лихорадочно поблескивали. Если бы у тигр мог сойти с ума, наверное, он выглядел так.

— Ты о чем? — неуверенно спросила Алиса, — как это лучше?

— Кто нам мешал, теперь поможет, — он посмотрел на Илту и его хищная улыбка стала еще шире, — даже если и не хочет этого. Кем бы ни был им по крови Иванов, но у новусов еще есть и родство по духу — от чутгуров, что я призвал.

— Ты что, собрался подчинить их заклинаниями? — спросила Алиса.

— Нет, — рассмеялся Сагаев, — даже мне это не под силу. Зато под силу Тому, от кого идет моя власть. Раньше я не решался провести этот обряд, но теперь, я чувствую, время пришло! — он резко встал с дивана и зашагал по комнате, — сегодня все шаманы объявят новусам волю Небесной Обезьяны, что повелит им собраться в большой пешере. — Когда на алтарь прольется кровь посланницы Эрлэн-хана, дух Мечита снизойдет в меня и все сыны его склонятся перед нами!

Он хлопнул в ладони и в команту вошло четверо невысоких узкоглазых людей в черных одеяниях — буряты или сойоты. Поклонившись шаману, один из них протянул ему большой нож с искуссно сработанной рукояткой в виде скрюченного скелета. Вдоль лезвия тянулась насечка, причем, похоже, даже не монгольским, а тибетским письмом. Остальные азиаты присели возле скамьи с Илтой, ухватившись за ножки, потом резко поднялись, взваливая ее на плечи и двинулись к выходу. Сагаев уже не обращая на нее внимания обращался к Алисе.

— Чтобы подчинить себе этих волосатых тварей, нам нужно обратиться к тем же методам, которые использовал Иванов, — разглагольствовал шаман-расстрига, — ты говоришь, что он учился у африканских колдунов? Я слышал там в ходу те же обычаи, что были у монголов во времена Темуджина, что там верят в то, что съев сердце и печень убитого врага, перенимаешь его силу и мужество.

— Сагаев, ты сошел с ума?! — воскликнула Алиса, — это же дикость!

— В нее верит, тот, кого зовут Дамбижанцаном и перерождением Амурсаны, — сказал шаман, — а он сильный шаман, почти как я. Ты еще не убедилась, что нашими обычаями не стоит пренебрегать? Иванов был для них Прародителем — мы переймем его силу.

На этот раз Алиса ничего не ответила и Илта увидела, как Сагаев с поднятым ножом подходит к телу Иванова. И уже вынесенная из комнаты куноити услышала хлюпающий звук, с которым острое лезвие вошло в мертвую плоть.

Молчаливые азиаты пронесли скамью с Илтой по очередным катакомбам и поставили ее в небольшой каморке с железной дверью. Потом, так и не проронив ни звука, они вышли наружу. Здесь было холодно, сыро и темно — только небольшой светильник в коридоре хоть немного освещал эту камеру. По стенам ползали какие-то насекомые, из углов доносился крысиный писк.