Проект "Плеяда" 2.0

— Выпьем, чтобы это случилось скорее, — подхватил Маккинес, незаметно подмигнув Илте. Та подмигнула в ответ, отметив про себя, что престарелый поэт явно не сердится на нее за внимание к ван Гельту. В конце концов, Маккинес стар и давно женат. Меж тем летчик лихо выплеснул водку в рот и, развернувшись, впился в губы Илты жадным поцелуем. Та мгновенно откликнулась на него, сплетаясь языками и просто млея от прикосновений рук американца. Давно ей не попадался столь великолепный образец настоящего белого самца и Илта собиралась по полной воспользоваться сложившейся ситуацией. Канадцы тоже не остались без спутниц — с десяток «ночных бабочек» разной расы, возраста и степени привлекательности уже облепили летчиков. Воспользовавшись, всеобщей суматохой Илта и Питер тихо ретировались.

Минут через двадцать они поднялись на второй этаж «Даурии» — оказалось что номер канадца отделяли всего две комнаты от номера Илты и Наташи. Срывая на ходу одежду с себя и своего партнера, куноити принялась опускаться, покрывая быстрыми поцелуями грудь и живот Питера. Ее пальцы торопливо расстегивали ширинку брюк, высвобождая наружу затвердевшую плоть.

— Ого! — невольно выпалила финнояпонка, когда ее старания, наконец, увенчались успехом. Перед ее лицом покачивалось наглядное подтверждение нордического расового превосходства — ни у славян, ни, тем более, у азиатов, Илта не встречала подобных размеров. Губы девушки приоткрылись, с трудом пропуская в рот набухшую головку, умелый язык заскользил по упругой плоти. Сильная рука легла на черные волосы, насаживая голову Илты на массивный ствол. Илта приноровившись к привычному темпу, впивалась ногтями в бедра любовника, находя знакомые кнопки для «игры» на любимом «музыкальном инструменте»- мужском теле. Слегка сбив волну возбуждения, Илта, выпустив канадский член из губ, выпрямилась и откинулась на кровать, увлекая Питера за собой. С нечленораздельным рычанием ван Гельт вошел в нее. Тут же его бедра словно оплели стальные кольца — обхватив ногами бедра американца, куноити ожесточенно насаживалась на то, что в фривольной китайской поэзии именуется «нефритовым жезлом». Пальцы Илты не находили себе места — то терзая смятую простыню, то теребя набухшие соски, с искусанных губ срывались звуки больше напоминавшие лай, нежели женские стоны. Она сейчас и ощущала себя не человеком, но черной лисицей, которую брал полярный волк с голубыми глазами.

Два хищника, два победителя сошлись на любовном ристалище и никто из них не желал сдаваться первым. Вот тело Илты выгнулось дугой, гибким движением поясницы она подкинула себя вверх и продолжила скачку на подхватившем ее под ягодицы ван Гельте. Обхватив его руками и ногами, куноити впилась в него словно некая помесь паука и пиявки, терзая ногтями спину. Оба любовника одновременно подвели друг друга к беззвучному и сокрушительному взрыву, волнами удовольствия растекавшемуся по телам скользким от пота и крови из многочисленных царапин. Ван Гельт рухнул на кровать, придавив Илту, кричавшую от накрывшего их обоих сокрушительного оргазма.

Наташа со стоном разомкнула потяжелевшие веки и огляделась по сторонам. В голове шумело, во рту было сухо как в пустыне Гоби. Она потянулась к столику, где стоял графин с водой, но к ее разочарованию он был почти пуст. С трудом поднявшись и накинув на плечи первое попавшееся тряпье, девушка подошла к двери. Дрожащей рукой она дернула дверную ручку на себя и обнаружила, что заперта в комнате.

— Сссука, — простонала Наташа уткнувшись лбом в дверной косяк, даже не понимая, кого она сейчас имеет в виду — Илту или себя. Из глубин памяти услужливо вынырнуло нужное воспоминание и девушка, порывшись в разбросанной по кровати одежде, выудила запасной ключ. Повернув его в замке, она нацепила гостиничные тапки и вышла в коридор, собираясь пройти туда, где как она видела утром, растапливали самовар. Чай — самое то, что было нужно сейчас ее иссушенному организму.

Проходя мимо одной из дверей, она услышала, за ней звуки, недвусмысленно свидетельствующие о том, чем занимаются в той комнате. Наташа, хмыкнув, хотела пройти мимо, когда ей послышалось что-то знакомое в доносящихся из-за двери сладострастных вскриках и всхлипах. До боли знакомый женский голос, задохнувшись от страсти, что-то выкрикивал по-японски, перемежая это отборным русским матом. В ответ незнакомый мужской голос отвечал по-английски — судя по интонации тоже ругательства.

Скорей машинально Наташа толкнула дверь — та оказалась незапертой. На смятых простынях гостиничной кровати, прижатая поджарым мужским телом извивалась женщина, которую она узнала сразу. Полные губы были искусаны в кровь, на теле проступали синяки от вдавившихся в них пальцев.

Наташа застыла, чувствуя себя так, будто ей с размаху врезали поддых. Снова предательство — от единственного человека, которому она только что начала доверять. Всхлипнув от преисполнившей сердце лютой обиды, она замотала растрепанной головой и выскочила в коридор. Занимающаяся любовью парочка ее так и не заметила.