Проект "Плеяда" 2.0

— Вовка-то на север уходить не хотел, — рассказывал Мирских, — удобно тут устроился. Вроде, как и партизанит против японцев, боевой командир все дела, от Советов почет, награды, да и оружие подкидывают время от времени. Но в здешних местах гадить не хотел. Бамбуйка для него как кошелек была — пришел и взял сколько хотел. Ну, а местные старались не злить, подкидывали золотишко. А вот с месяц назад все поменялось.

— Пала Чита, — кивнула Илта.

— Ну да, — кивнул кержак, — старатели тут с разных мест бывали, старались и нашим и вашим угодить. Мол, мы тут сами по себе. А как стало ясно, что ваши верх берут, так и решили послать кровососа красного подальше — я слышал он с них много брал, привык не отказывать себе ни в чем. А спускал, поди все равно в Хабаровске или Благовещенске. А как стало ясно, что Советы из Читы уходят — так народец и осмелел малость. Только силенок малехо не рассчитали местные — за что и поплатились.

— Ясно, — кивнула Илта, — ну ничего, вернемся — отправлю рапорт Семенову и Ямаде. Поселок отстроят, гарнизон поставят — ни одна красная гадина не сунется. Будет как в Зее.

— Хорошо бы, — усмехнулся Мирских, в его глазах мелькнуло лукавство.

— Надеешься подловить второго генеральского сынка? — спросила Илта и оба рассмеялись.

К вечеру они подплыли к отрогам Южно-Муйского хребта. Долина реки приобрела вид темного, глубокого ущелья, с крутыми, обрывистыми берегами, сплошь покрытыми осыпями разрушенных скал. Витим кипел и пенился на камнях, во многих местах заваливших русло, в реку живописными водопадами спадали горные ручьи.

— Дальше не пройдем, — сказал Мирских, когда группа причалила к берегу, не доходя до ущелья, — там шивер много, посадим лодку на камни и поминай как звали. Придется пешком, через горы.

Ночь провели в одном из ущелий, так, чтобы их не было видно с реки. Обсудив увиденное в Бамбуйке, пришли к выводу, что шайка Кузнецова, скорей всего рыщет поблизости и придется постараться, чтобы разминутся с ним. Все же кержак рискнул развести костер, с величайшими предосторожностями упрятав огонь меж больших камней. На нем поджарили ощипанных куропаток, которых якут подстрелил еще днем, на несколько часов отлучившись в горы. Ночевали в одной из пещер, выставив часовых.

Наутро небольшой отряд двинулся в горы.

Южно-Муйский хребет поражал суровым величием, испокон веков надежно укрытым от людских глаз. Даже исконные жители этих краев, буряты и эвенки, были нечастыми гостями в этой суровой стране. Горы то вздымалось к небу вершинами исполинскими хребтов, то низвергались бездонными пропастями. Острые пики угрожающе поднимались, словно клыки чудовищного дракона, распахнувшего громадную пасть. На склонах белели огромные сугробы, редко таявшие в короткое лето Забайкалья. Они питали бурные реки, несущие воды по узким ущельям, чтобы закончить свой бег в горных озерах с обжигающе холодной водой. А ниже, где альпийские луга высокогорий сменялись кедровым стлаником и хвойной тайгой, царили дикие звери, редко сталкивавшиеся с человеком.

Однако в последние годы и этот край стал все чаще видеть людей — оборванных, озлобленных бойцов разбитой армии, собиравшиеся в разбойные отряды, именующие себя «красными партизанами». Иные из них и впрямь старались согласовывать свои действия с советским командованием, другие просто прикрывались идеологией для грабежей и разбоев. Основная зона их оперативных действий, конечно, находилась южнее, но когда японцы и их казачьи и монгольские союзники слишком уж прижимали партизан, тем ничего не оставалось, кроме как отступать в горы.

Однако сейчас на вершину одного из скалистых утесов поднимался совсем другой отряд.

Группу Илты было сложно узнать — обветренные лица, потрескавшаяся от мороза кожа — во время одного из переходов, отряд попал в небольшую снежную бурю. По счастью, они захватили теплую одежду, вплоть до каракулевых полушубков, изготовляемых монгольскими умельцами. С водой и едой тоже было неплохо — на одной из вершин Мирских подстрелил горного барана, мясо которого коптили на костре всю ночь.

Вообще, Илта считала, что ей повезло — четырехдневный переход по малоизученной местности, через горы и бурные реки прошел, в общем, удачно: никто не обморозился, не сломал себе ногу, не заболел. Очень кстати пришлась аптечка Илты, укомплектованная помимо стандартных препаратов несколькими пузырьками с целебными зельями, изготовленными по рецептам китайской и японской народной медицины. За все это время стрелять пришлось только дважды: первый раз в уже упомянутого барана, второй — в волков — волк, волчица и трое сеголеток — целую ночь круживших вокруг стоянки отряда. Финн убил одного из молодых зверей, после чего остальные сочли за лучшее не связываться с людьми.