Проект "Плеяда" 2.0

— Успеешь? — спросила Илта, поглядывая на небо, — вот-вот дождь пойдет.

— Я быстро, — ответил Степанов. Илта кивнула и якут, поглядывая на небо, поспешил через луг и вскоре исчез среди ив. Илта растеряно посмотрела ему вслед, прошлась по комнате. Глаза ее уже привыкали к полумраку заколоченной комнаты и она заглянула сначала в амбар, потом на мельницу. В амбаре было пусто, словно шаром покати, на мельнице валялся большой жернов. Илта уже хотела идти назад, когда ее взор привлекло прямоугольная выпуклость на полу. Подойдя Илта обнаружила, что это крышка погреба. С трудом приподняв ее девушка услышала плеск воды, на нее пахнуло сыростью и запахом тины. Пожав плечами, куноити захлопнула крышку, после чего вышла в избу. Кержак уже наколол от дров несколько лучин и, подожгя их, в тусклом свете пытался разжечь печку. Илта одошла к незаколоченному окну и распахнула ставни. Свежий холодный воздух ворвался в избу.

— Перестань, — послышался недовольный голос Мирских, — печь не разожгу никак.

— Темно ведь, — пожала плечами Илта.

— Сейчас будет светлее, — заверил ее Мирских.

— Хорошо, — Илта кивнула, закрывая окно и отходя к топчану. Усевшись на точан с ногами, девушка сначала смотрела, как кержак пытается растопить печку, потом легла на спину и прикрыла глаза. Усталость всего дня навалилась на нее тяжкой глыбой и девушка сомкнула глаза. Последнее, что она услышала, прежде чем провалиться в сон, был убаюкивающий шум дождя снаружи.

Илта открыла глаза и резко села на кровати. Никогда не подводившее ее звериное чутье сработало и сейчас, заставляя обводить настороженным взглядом избу. Все вроде бы в порядке: тихо топится печка, на ней дремлет кержак, подстелив под голову собственную куртку. На одном из табуретов лежит охапка дров — надо полагать Степанов все же вернулся с ними.

Вот только самого якута в комнате не было.

Илта внимательно огляделась по сторонам — двери и окна плотно закрыты, также как и дверь на мальницу. Она поднялась, пройдя к окну, толкнула ставни и ее брови удивленно приподнялись: что-то тяжелое снаружи припирало их, не давая открыть. Уже предчувствуя дурное, она подошла и толкнула дверь — ее тоже что-то держало снаружи.

И тут Илта поняла, что ее разбудило.

Кержак, разморенный спал на русской печке, когда был грубо растормошен куноити.

— Вставай! — шипела она, — Юра, ну вставай же!

— Ааа, что, — он повел глазами, — что-то случилось?

— Случилось, Юра, случилось, — Илта прижала палец к губам и кивнула в сторону двери на мельницу, — слышишь?

И кержак услышал. Сквозь шум дождя, по-прежнему лившего не переставая, слышался явственный шум воды и хлопанье лопастей.

Мельница работала.

— Что за черт?! — Юрий соскочил с печи, сонное выражение мигом исчезло с его лица, — как эта рухлядь…

— Это еще не самое хреновое, Юра, — тихо произнесла Илта, — ты видел Степанова?

— Он приходил, принес дров, — рассеяно проговорил кержак, — посидели немного за столом, чаю выпили. Потом он сказал, что покараулит, а я могу поспать, он меня сменит потом. Ну и так, в общем, я лег, он сидел за столом…

— А теперь его нет, Юра — тихо сказала Илта, — понимаешь? Окна закрыты наглухо, дверь тоже — он ее припер чем-то. А сам ушел.

— Черт! — вскинулся Юра, метнвушись сначала к окну, потом к двери, ломанул плечом, попытавшись открыть — раз, другой. Словно остервев он колотился об дверь.

— Хватит! — выкрикнула Илта, чувствуя, как заражается этим страхом зверя, попавшего в западню, — побереги себя.

— Вот же я дурак! — простонал Мирских, опускаясь на табурет, — так прошляпил его.

— Мы оба дураки, Юра, — произнесла Илта, — даже удивительно, как легко он нас провел.

— Но почему он не пристрелил нас во сне? — недоуменно спросил Юра, — и что все это значит? — он кивнул всторону двери, за которой работала мельница. Илта покачала головой, пытаясь подавить в себе дикий, иррациональный страх, отголосок которого и заставил ее проснуться. Было что-то особенно жуткое, в том, что то, что днем казалось лишь устарелой постройкой, ночью обрело странную и, похоже, недобрую жизнь. На ум невольно полезли пугающие китайские легенды о «цзи-гуань»- духах «неодушевленных» предметов, принимающих человеческое обличье.

Мельница работала не останавливаясь, шум воды и ударов лопастей все больше заглушал дождь. Илта и Юрий инстинктивно старались держаться подальше от двери, ведущей на мельницу. Илта вспомнила о погребе, но отогнала эту мысль — глупо надеятся, что подвал ведущий под ожившую мельницу приведет их к спасению. Скорей уж именно оттуда стоит ожидать наибольшей опасности. Она переглянулась с Юрием, потом перевела взгляд на дверь, затем снова на кержака. Все было ясно без слов — они ухватили стол и подтащили его к двери, затем приперли его топчаном и для, верности, сверху навалили оба табурета. Илта бегло осмотрела амбар — нет, толстые стены, сложенные из крепких бревен, не оставляли надежды на выход.

Вернувшись обратно в избу, она увидела Юрий стоит возле печки, спешно перезаряжая берданку. Девушка прислушалась и тоже схватилась за маузер.