Сражаться стало реально проще, в разы. Кукла замедлилась, но вот отпрыск медленно приближался ко мне, его взгляд был полон гнева, злобы. В тени на него не напасть, сто процентов, его бешеная мамаша на меня накинется, но и игнорировать просто так я его не могу… еще раз атаковать теневыми клинками — опасно. В прошлый раз у меня было пару мгновений прийти в себя за счет эффекта восстановления, но сейчас… я могу стать куском бесформенного мяса, если сделаю так опять. Нужно ждать и думать…
Принимая удары и редко контратакуя, я дождался момента, когда смогу находиться в тени больше чем пару мгновений, и быстро отступил. Оказавшись по другую сторону вихря, я подарил себе краткую передышку, достал пузырёк с зельем и сделал глоток. Тут же стал чувствовать себя куда лучше.
Миг спустя предо мной начала формироваться тень, буквально собирая ее сгустки со всех сторон. Я сначала подумал, что таким образом ко мне хочет переместиться колдунская кукла, но нет, так и осталась тенью. Тем временем мамаша не особо спеша приближалась ко мне, обходя все сильнее стихающий вихрь. Теперь понятно, почему четыре часа. Все дело в вихре. Только причем он тут и испытание… я не мог найти нить.
Кинувшись на тень, я тут же нанес ей удар, но она просто… деформировалась, пропустила клинок через себя и тут же ударила меня в ответ, распоров мне куртку на животе. Боль вспыхнула адская, когти прошлись не только по куртке, но и разодрали кожу. Много крови не было, но теперь двигаться стало еще труднее. Благо тень не могла далеко с места сдвинуться, только на несколько шагов…
Но ее присутствие навело меня на мысль. Я посмотрел себе под ноги и сконцентрировался. Если ОНА так может, то почему не смогу и я? Не зря Алексиус говорил про армию. Может, и я так смогу? Я пытался мысленно притянуть к себе как можно больше теней, наблюдая за приближением парочки.
И тут из тени начал показываться… я. Тень сначала просто вытянулась, просто была бесформенным нечто, а потом стала приобретать форму. Все те же раны, все то же оружие. Но один нюанс. Она не могла отойти от меня, только рядом, только со мной. Но полностью повторяла все мои передвижения, но при этом руки двигались самостоятельно, голова была повернута в сторону угрозы. Теперь я не один, теперь меня больше!
И я дальше ринулся в бой, на этот раз я старательно избежал тени куклы, хотя она пыталась достать меня. А чтобы ее больше не стало, надо разобраться с мамашей. Что я и сделал. Слабость, раны, потеря крови (она все же у нее была) сыграли с ней плохую шутку. А примененное заклинание по формированию тени отобрало еще больше сил. Теперь я сражался с ней на равных сам, но при этом рядом со мной была тень, которая шинковала тварь обоими клинками. Сначала удалось перерубить одну лапу, потом подрубить ногу, потом уже снести голову.
Большой паршивец, увидев это, взбесился до невозможного, я даже не успел отреагировать, как он врезался в меня и кулаком со всей дури ударил по мне. Я отлетел в сторону барьера, чувствуя, что у меня пара ребер решила пожить свой жизнью. Кровь брызнула изо рта. И все это в полете. Но стоило дотронуться до барьера… как меня ударило мощнейшим током. Как я остался в сознании, я сам не понимал. Но, приземлившись, я взял оба клинка, чувствуя, что от прикосновения к барьеру запасы магии опять на максимуме, и вонзил их в пол.
Сотня клинков вырвалась из теней, начали резать демона, который начал замедляться, а потом и вовсе упал, нанизывая свое огромное тело на мою способность. Миг — и клинки снова растворились, а противник не двигался, он смотрел на свою мертвую мать и… исчезал, как и она. Они превращались в пепел, который уносился в ослабевающий магический тайфун.
Я не мог сделать никакого движения, уже в темнеющем пространстве я заметил, как десятки золотистых лучей стремятся к моему телу. Босс повержен. Но и я, похоже, тоже…
Как же хочется спать…
Глава 16
Я думал, что открою глаза в царстве Смерти, но всё вышло немного иначе. Смерть была вокруг, да, но несколько иного характера. Запустенье. Тишина. Ночь. Всё на вершине башни словно вымерло, ни единого признака жизни, даже птиц не было слышно. Смерть и запустенье.
Подняться не мог, чувствовал, что стоит посильнее напрячься, как раны на животе дадут о себе сразу же знать. Я был в этом просто уверен. Но… иначе до своего подсумка не мог дотянуться, так что пришлось очень и очень аккуратно переворачиваться. Но ювелирно это сделать не удалось. В какой-то момент дали о себе знать переломанные рёбра, харкнул кровью, напряг живот, из-за чего раны разошлись, и снова пошла кровь.
— Твою ма-а-ать… — застонал, лёжа на боку.
Быстро, как только мог, дубовой рукой полез в подсумок. Там нащупал склянку. Достал. Не та. Разозлился, но не стал делать ещё резких движений. Снова в подсумок, снова склянку, снова вытащил. Теперь точно оно. Открыл. Глоток. Ещё глоток. И для достоверности третий.