Проект: Полиморф. Созданный монстр. Том 1

Вставать Вайону не хотелось, но вот с наличием голода он согласился. Сам подняться он был пока не в состоянии, правда, доктор предостерег его от таких попыток и ограничился поднятием половины медицинской кушетки. Вскоре в палату пришла медсестра с едой на подносе.

И хотя медиков обычно стыдится не принято, Вайону все равно было неловко. За слабость, за дрожащие руки. Особенно за то, что из-за всего этого медсестре пришлось его самостоятельно накормить. Никогда раньше парень не попадал в клинику настолько беспомощным, и ситуация вызывала у него абсолютный дискомфорт.

«Скорее бы оклематься», - думал Вайон перед повторным погружением в сон, когда силы снова закончились.

***

Сайрез еще некоторое время вглядывался из-за непроницаемого стекла палаты в лицо уснувшего мальчишки. Растрёпанные пшеничные волосы казались темнее, чем есть из-за бледности, левая рука судорожно сжимала край простыни. С такой разницей лет Вайон годился ему уже во внуки. Но доктор не знал, каково это иметь собственных. Он даже и детей на свой век нажить не успел. Сперва было некогда из-за научных работ. Потом стало не до женщин в армии. Затем несколько вооруженных конфликтов на родине и работа над биологическим оружием забрали последние годы молодости. А дальше все женщины начинали в нем видеть только научные степени, погоны и окно в элиту.

О том, что сам он был излишне требователен к женщинам, Рэтхэм не сознавался даже себе. Вместо этого он предпочитал считать, что его выбор в сторону исследований и пользы обществу гораздо ценнее, чем время, отданное в семью.

В итоге получилось, что осознать всю, так называемую, «ценность» семьи и собственных детей Рэтхэму было не суждено. Молодые люди вызывали у него только воспоминания о собственных наивных годах. Юношеский максимализм и бездарное прожигание времени у подростков попросту раздражало. А всеми навязываемый пиетет к детям Сайрез попросту не понимал. Особенно, если в этих подрастающих индивидуумах, кому суждено заменить их поколение, нет ничего ценного.

А ведь Вайон с Джаспером по годам были почти ровня. Во всяком случае, они-то уж точно дети одного поколения. Но насколько велика разница! Характер, хватка и условия жизни сильно меняют личность и отношение. И если доктор до сих пор в чем-то считал Вайона ребенком и относился снисходительно, то Джаспер заставил считать себя ровней.

Пронырливый малый. Всегда привык добиваться своего.

Ведь это по его инициативе Сайрез впервые задумался о том многообещающем тендере. Это по идее Джаспера они задумались создать механические тела будущей экспедиции из полиаркона. И это именно программист рискнул обратиться в компанию «Амина» за кристаллами под сознание.

Джаспер был гением своего века, и Рэтхэм в глубине души считал, что сам он стоит лишь у истоков всей разработки. Фактически, от Сайреза проекту помогли лишь широкие связи с правительственной верхушкой и его нашумевшее имя. Цинтерра обратила на них внимание и дальше изучила проект в первых рядах длинной очереди.

Но сама идея «Полиморфа» принадлежала все-таки мечтательному мальчишке двадцати семи лет отроду. Кто грезил идеями оцифровки сознания и слияния с машиной еще с детства. Джаспер вырос на этих мечтах, он умел понимать принцип работы даже самых сложных электронных систем, и Рэтхэм легко проникся его стремлениями пойти в познании дальше. До сих пор доктор вспоминал, как парень за один вечер умудрился заразить его мечтой о безграничном самосовершенствовании, о создании будущего своими руками. Джаспер даже в долгом отлете из родного дома видел сплошные плюсы.

«Мы вернемся в будущее, док! В то самое, о котором сейчас даже не рискуем задумываться, потому что у нас якобы нет возможности его застать. А мы не просто его застанем, мы вернемся в него жить. Но сперва мы поможем его построить».

Об иных целях, гнавших мечтательного, но расчетливого парня в космос, Рэтхэм предпочитал много не вспоминать. Однажды поделившись негласными идеями, доктор с программистом фактически подписали собственный приговор, за которым путь у них был только один. За границу Федерации и обязательно оба. Съехать с проекта больше не получится. Ровно как и схалтурить. Ведь в лучшем случае самому тоже придется сунуть сознание в собственное творение. В худшем – симметрично собранного компромата у обоих хватит, чтобы надолго засадить друг друга за решетку.

Хорошее у них получалось ядро экспедиции. А главное взаимно честное. И лично для себя Рэтхэм подобное ценил больше, чем сомнительные мечты о красивых звездах и электронном будущем, опять же напоминающее ему о юношеском максимализме.

Возвращаясь в кабинет, Сайрез снова надеялся поработать. Необходимо было подробнее изучить досье будущего пополнения экспедиции. Узнать об их состоянии здоровья, подать запросы в клиники и места их обучения на предмет нестыковок данных. Одного Вайона с утаенной целью похода к психологу ему уже хватило. Больше таких ошибок допускать было нельзя. В команде достаточно и одного морально нестабильного.