Проект «Повелитель»

— Можно. На сервере если под администратором зайти. А здесь только юзерский комп стоит.

— Переведи? — Попросил Федя, отчаянно зевая.

— Можно, только управление идет со второго этажа, там где Максим защиту снимал.

— Ясно, — кивнул я, — А здесь, для красоты поставили?

— Нет. Скорее для контроля и связи с охраной.

— Скучно.

— Вы не беспокойтесь, ребята, — оправдывался дед, — я всё равно в комнате охраны ночую, если что вас разбужу.

Мы кивнули и разбрелись по комнатам.

* * *

— В темном густом лесу водятся нетопыри, днем они спят в глубоких и темных пещерах.

А ночью вылетают на охоту и страшно кричат и ухают, выискивая себе добычу.

— Ухают это совы и филины, а нетопыри пищат, — вставил я.

— Разве? Ну, пищат, — не смутилась Роза, продолжая повествование, — Как увидят человека, набрасываются на него стаей и пьют кровь, пока он не упадет на землю бездыханным и сухим трупом.

— Ага, а человек тот должен быть полным лохом, стоять, и боятся пошевелиться, чтоб не мешать им кровь пить? — Фыркнул я, — У него значит не только рук, ног нет, но и мозги отсутствуют?

— Какой ты неверующий! Это же все легенды о лесе!

— Не неверующий, а как его… — я пощелкал пальцами, подбирая слова, — реалистичный! Не легенды, а сказки для маленьких и то в лучшем случае, а в худшем просто бабские сплетни.

— Я значит сплетница и баба?

— Ну не мужик же?

— Ну, знаешь!

— Знаю, знаю моя сладкая…

— Хватит… перестань… Что ты делаешь?

— Ищу … а вдруг ты мужик?

И она растаяла и рассмеялась. Мне сразу стало легче. Почему-то не могу выносить, когда она обижается, и сразу пытаюсь это исправить. Я многое могу выносить в этой жизни, холод, грязь, голод, комаров и бессонные ночи, изнурительные подъемы, и падения, поломанные ребра и пальцы, прокушенные ноги… Вот только её недовольство не могу сносить ни грамма, ни минуты, ни секунды… Отчего так? Спрашиваю я сам себя, и не нахожу ответа.

— На чем я остановилась?

— На нетопырях.

— Ага… А в темном лесу посередине стоит гнилое болото. Кто ступит в него хоть ногой, того засасывает бездонная трясина. Или гигантский змей выползает из него и хватает одинокого путника. Топит его в болоте, а потом ест.

— А чего сразу не ест, брезгует? Ждет, когда тот в воде отмоется?

— Точно! Если это будешь ты, он недели две тебя вымачивать будет.

— Если это буду я, он сдохнет, и к болоту этому никто года два подойти не сможет.

— Максим, что ты меня всё время перебиваешь? Сам просил рассказать всё, что вспомню, что нам известно о лесе, а сам всё время перебиваешь?

— Да нет, просто мне смешно. Нам, оказывается, о лесе ничего не известно кроме детских сказок. А лес он же не где-то, неведомо где. А сразу за слободкой начинается. А мы как-то умудрялись столько времени, его не замечать? Точнее сторонились. Зверьё с него часто приходит. Зайцев вон сколько появилось! Осенью медведь даже забрёл.

— Мы не отгородились от леса, мы просто боимся о нем знать. Делать вид, что он далеко проще и спокойней, — Роза посерьезнела, — Хорошо, буду говорить только то, что доподлинно известно. А известно следующее. Группа Федьки Бешенного ушла в лес пять назад. Через год вернулся один Коля — Алкаш. Прозвище это он получил, после того как вернулся, потому, как говорить толком не мог и шатался как пьяный. Что с остальными случилось неизвестно. Впрочем, пошатался Колька не долго, торки его почикали. Пятнадцать лет назад, ну это судя по слухам. Известный тогда … М-м-м. Имя не помню, но кличка была Инженер. Старый, типа Хаймовича… увел своих. Вооружены они были отменно, он то ли воинский склад, какой нашел, то ли склад подразделения охраны. Но, так или иначе, ушли они вооруженные до зубов. Говорят, даже у детей было оружие. Ушли они на 42-ой разъезд, там по слухам косули развелись, и кабанчики дикие встречались. Поселение лет за пять расширилось и процветало. Потом они снялись куда то и ушли. Никто не знает куда, но говорят, что нашли место получше. Три года назад Вася — Маленький, ну знаешь из этих, убогих? Тоже ушел со своими сподвижниками за слободку. Далеко в лес они не подались, заняли пустующие дома в селе Мыски. Говорят, жизнь у них пошла. Не жизнь, а благодать. Часто появлялись гонцы с товаром, то травой съедобной, то плодами, свекла там, картошка, яблоки. Товар они меняли Джокеру на разные железки, впрочем, ты знаешь… Хаймович с ними тоже торговался.

Я кивнул.

— А на что вы менялись?

— Наконечники для копий, ножи длинные, да всяко-разно заказывали.

— И чем дело кончилось, знаешь?

— Знаю. Гонцы вдруг приходить перестали. И мы с Косым решили их проведать. Зашли в деревню. Тишь и как ты говоришь, благодать. Только пусто. Ни единого живого человека.