Проект «Повелитель»

Небольшой пригорок перешел в низменность. Сосновый бор, перемежающийся березами и кедрами, уступил место елкам и пихтам. Лес стал темный. Пихтовая горечь стояла в воздухе, забивала нос и оседала на небе. Лис сплюнул этой горечью. Не любил он такие места. Из-за несносного хвойного аромата, не учуять было ни добычи, ни врага. Одно хорошо, зверье в этих местах тоже не задерживалось. То ли неприветливость ельника, то ли запах этих мест был им не по вкусу. Толстый ковер хвои под ногами сухой и пружинистый на пригорке, стал проваливаться под ногами. И в глубоких следах заблестела вода. Болото близко. Руслан замедлился, озираясь по сторонам. И чего он мог учуять, если и тонкий нюх Лиса пасовал в таких местах?

— Рус, ты чего?

— Да вот смотрю. Не было тут болота раньше. Или не туда мы забрели?

— Ну, ты брат даешь? Не вчера родился. Охотник в лесу заблудился? Кому сказать засмеют!

— Тс-с! Не в этом дело! — Скривился Руслан.

— А может, леший запутал? Так давай одежку наоборот оденем и всего делов!

— Ты ещё голову с жопой местами поменяй, чтоб он помер со смеху!

— Не, ну, правда, так старики советуют..

— Мало ли что они советуют. Мне вон на Наське женится, присоветовали.

— И то верно.

— Вот сам на ней и женись!

— А я чо, я ничо… — расплылся в улыбке Лис. — Что ты высматриваешь? Давай по краю болото обойдем.

— Угу, по крайней мере куда-нибудь да выйдем.

Забирая всё правее и правее, проваливаясь порой по колено, охотники все брели и брели. Солнце уже спряталось за макушками елей. Ощутимо свежел воздух, напоенный избытком влаги.

— Сдается мне, — сказал Руслан, отплевываясь от гнуса, лезущего во все отверстия, — что дурака мы сваляли. Напрямки надо было пройти или по левому краю взять, давно бы вышли.

— Ага, или утопли бы давно и отмучились. Поперся я с тобой на свою голову.

— Ну, так я тебя вроде не звал..?

— Сам же говорил, что друга в беде не бросают. Так, что не волнуйся. От меня так просто не отделаешься.

Лис тоже плевался гнусом и давил мошек, запутавшихся в короткой курчавой бороде.

Вроде ничего особенного сказано не было? Обычное словоблудие. Но у Руслана на душе потеплело, и он вдруг неожиданно сам для себя сказал:

— Знаешь, друг я тут подумал… А чего тебе безымянным оставаться, вот какое тебе имя нравится? Человеческое?

— Света… — не вник в сказанное Лис, представляя румяную и дородную жену кузнеца.

— Света? — Удивился Рус. — Ну, Света, так Света… только намаешься ты с ним..

И Руслан громко и раскатисто засмеялся, распугивая птиц. Лис опомнился:

— Ты чего?

— Я ж тебе дурню предложил именем обзавестись. Спрашиваю, как бы зваться хотел?

А ты Света… Ну будь по твоему Света… Ой, не могу!

И он опять закатился от смеха, сгибаясь пополам.

— А разве можно самому имя выбирать и называться? — Смутился Лис.

— Не принято, но ты же не сам, я тебя назову на правах старшего. Света!

— Хорош ржать! Я не расслышал просто, что ты спрашивал. Николай подойдет.

— Подойдет? — Переспросил Руслан и опять зашелся от смеха.

— Рус, ты мухоморы по дороге не ел? Чего закатился?

— Да побасенку вспомнил: Привязали мужика к дереву. День стоит. Второй стоит.

Тут дед из кустов выходит, спрашивает: Чего стоишь?

Тот отвечает: Разбойники привязали. Два дня стою. Ни один хрен не подходит.

А дед отвечает: Может мой подойдет?

— А-а-а! — рассмеялся Лис, — не слышал такую побасенку. А кто такие разбойники?

— Да, те дикие, что с города приходили. Мужиков убивали, девок насиловали.

— Слышал. Их говорят, тогда полно было. Но они перемерли все вскоре. Хворые они были.

— Это да. Фух! — Сказал Руслан, вытащив ноги из трясины.

Впереди показалась небольшая возвышенность, и идти стало легче.

— А говорят род наш от городского пошел. Вроде сам Он из города вышел?

— Брехня! Сам посуди, если все городские перемерли. Изверги да людоеды они были.

— Ну, не все же…

— Лис, я не понял, ты что сомневаешься, что Род от Бога посланный был?

Лис замялся и промолчал по привычке. Руслан всегда был к старейшинам приближенный и в грамоте начитанный. Законы и писания он чтил, и спорить с ним было себе дороже. Вот ноги ступили уже на твердую почву. Посредине пригорка торчала чахлая березка с уныло опущенными ветками. Она возвышалась среди прочих, как взрослый средь детворы. Молодь ельника была в рост человека и чуть пониже. Не выделяйся она среди прочих, Лис может, и не увидел бы странную зарубку на белом стволе. И взглядом указал Руслану.

— Глянь.

Руслан всмотрелся и зашевелил губами.

— Вася — крест — Наташа. Хм!

— Это чего?

— Вот и я думаю, что он хотел этим сказать? Вася понятно… А святой крест причем?

— Я думаю, он понимал, что Наташа — это его крест, и по жизни нести ему.

Руслан замотал головой.

— Ты Лис соображаешь, когда хочешь. И действительно, так просто и сильно сказано про жизнь и любовь.

— Я вот только одно не понимаю, кто это на дереве вырезал. Да ещё посреди болота?

— Ну, скажем не посреди а на краю. Да и болота тут не было раньше. Но не из наших точно.

— Ага, у нас так мудрено никто не выражается.

— Хотя, — ощупал Рус след пальцами, — судя по следам, резано не так давно. Весной от силы, зимой прошлой.