Проект «Повелитель»

– Иди, – пожал плечами Лис. Провожать неизвестно кого неизвестно куда и неизвестно зачем ему было скучно.

– Постой, отец, – Руслан потащил из-за пазухи пакет с книжицей, – ответь только на один вопрос. Это твое?

Незнакомец развернул пакет и без церемоний стал листать тетрадку, вглядываясь в строчки.

– Надо же, в каком виде она к вам попала. О! Тут, вижу, есть страницы, которые я еще не писал. Занятно! Ну что я могу сказать? Тетрадь, несомненно, моя. А где вы ее взяли?

– У старосты, – буркнул Лис. – Так, значит, ты писал, что Лис и Руслан спасли тебя?

– Нет. Но думаю, напишу попозже. Только сейчас я тороплюсь. Вы идете со мной?

– Идем! – ответил за двоих Руслан.

* * *

– Утро красит нежным светом стены древнего Кремля, – донеслось снаружи.

«Да что же это такое? – возмутился, я. – Они что, старые, совсем сбрендили?»

Однако, высунув заспанную морду наружу, я убедился, что да, красит. В смысле, утро наступило. Розовый рассвет залил небеса. Господи! Прожил половину жизни, а сроду такой красоты не видел. Таких цветов! Небо я раньше знал всякое. Серое, серо-свинцовое, серо-зеленое, серо-желтое летом и серо-бардовое при песчаной буре. Ну были еще оттенки черноты ночью. Но, чтоб вот так переливалось, отродясь не видел. Второй день как солнце увидел. Второе утро встречаю как сказку. И, кажется, это теперь будет моим любимым занятием – любоваться рассветом и закатом. Красота!

Хаймович мурлычет какую-то песню с видом кота, стырившего кусок мяса. Вид свежий, как будто не он всю ночь у костра языком чесал. А вот Николаевич, видать, с похмелья мается. Глаза, как у совы днем, смотрит, а не фига не понимает. Луиза, скромно отвернувшись, кормит малыша грудью. Шустрый пожитки собирает. Роза вчерашнюю уху греет. Получается, что мы с Косым самые засони. А Ябеда где? Не видать, наверное, по нужде ушел. Надо бы и мне.

Отметившись в дальних кустах, попугав с утра комаров голым задом, я вернулся. Ополоснул лицо в прозрачной холодной воде озера. Странно, но вода показалась теплее, чем вчера. У костра уже все собрались. Косой задумчиво хлебал из миски без ложки, на дедовский манер, как чай пил. И действительно, зачем тут ложка? Хаймович, отложив свою миску, как-то внутренне подтянулся и начал по-деловому:

– Ну что, друзья, Лев Николаевич согласился довести нас до места. Так что следующую ночь мы проведем, я думаю, в комфорте, поскольку уже сегодня достигнем цели нашего путешествия. Если б я был герой гражданской войны, то пригладил бы сейчас усы и скомандовал: «По коням!» – Хаймович довольно рассмеялся.

Странно, но никто, кроме самого Хаймовича, особой радости не испытывал, только Роза бледно улыбнулась. Хотя вру. Она здорово подрумянилась на солнце за два дня и стала еще аппетитнее. Я быстренько перевел мысли на другую тему, пока желание не захлестнуло меня целиком и, плюнув на окружающих, я не потащил Розу в ближайший подлесок.

Но, видимо, что-то такое во мне проявилось, Роза спрятала глаза и отвернулась. А я почувствовал, как кончики моих ушей загорелись. Как будто кто спичку поднес. Мы засуетились, поднимаясь. Когда рюкзаки были уже на плечах, обнаружилось, что не хватает Ябеды.

– Искать будем? – спросил Федор у Хаймовича. Не сказать что он озаботился здоровьем Ябеды, но иметь громоотвод, выручающий в беде, всегда неплохо.

– Да шо ему будет! – махнул рукой дед Лева. – Жрать захочет, сам нас найдет. Пошли, что ли?

Всклоченная борода деда Левы уже приобрела причесанный вид и, как стрелка компаса, указывала нам на ту сторону озера.

* * *

Быстрый темп, в котором начали двигаться друзья, едва поспевая за отцом-основателем, замедлился, и вскоре они перешли на шаг.

– Да уж. Крысиная диета дает о себе знать. Сил не хватает.

– Джокер тебя что, крысами кормил? – с любопытством спросил Николай.

– Нет. Он меня кормил обещаниями долгой и мучительной смерти. А кормился я тем, что в подвале поймаю.

Руслан покачал головой: вот же урод! Зря он его в живых оставил. Лис запустил руку в свою суму и протянул их провожатому кусок вареного мяса.

– Спасибо.

Мясо перекочевало в руку незнакомца. И тот стал, понемногу отщипывая, отправлять его в рот.

– Скажи, отец, как тебя звать? В деревне тебя помнят под странным именем Муха.

Муха улыбнулся, переводя дух.

– А Муха и есть. Хотя в деревнях меня еще знают как Гончара, Кузнеца, Ткача. Это не имена, конечно. У меня есть и человеческое имя, но я его уже сам подзабывать начал.

– А Мухой-то за что прозвали? Неужели ты того, летать умеешь?

– Немного. Только низенько-низенько. Шучу. Это долгая история.

Меж тем небосклон за макушками домов серел. Наступало утро. С неба опять начал сеять дождь, прекратившийся ночью. Куртки друзей совершенно раскисли, и от них ощутимо несло мокрой шерстью, а точнее, псиной. Муха же в короткой кожаной куртке по пояс и синих штанах из грубой ткани бежал налегке. Не было у него никакой поклажи, ни лука с тугим колчаном стрел, ни ножа у пояса. Вообще ничего. Николай заметил эту несправедливость и протянул ему свой трофей. Муха подарок принял и покрутил в руках.

– Сам ковал?

– Это он у Джокера спер.