Проект «Процветание»

— Вы сказали, что портал активирован лишь временно?

— Да, через пятнадцать минут он будет уже недоступен, и нас выбросит в океан. Сомнительное удовольствие, не правда ли? — Бранн нетерпеливо скрестил руки на груди.

— К чему такая спешка?

В тот же миг глаза Дмитрия окрасились медным.

— Не. Смейте. Мне. Ничего. Внушать! — сквозь зубы процедил Киву. Люстра под потолком мелко задрожала, и Лесков буквально кожей почувствовал неприятную вибрацию воздуха. — Если вы хотите правды, я вам и так скажу!

Заметив, что радужки глаз Лескова вновь сделались темно-синими, Бранн усмехнулся и продолжил:

— Следующим шагом проекта «Процветание» будет минимизация безработицы. Робот превосходно справляется со своими задачами, в то время как такой несовершенный сотрудник, как человек бывает больным, некомпетентным, халатным, грубым, продажным… К тому же ему нужно платить зарплату, оформлять на него страховку, оплачивать отпуска и больничные. Хочется задать вопрос, а нужен ли этот человек вовсе?

— Вам ли это решать? — в тон собеседнику ответил Дмитрий.

— Вы правы, не мне. Ни я, ни кто-либо еще из полукровок не участвовал в голосовании касательно использования водяных фильтров по назначению.

— Что значит «по назначению»? — Лесков почувствовал, как внутри него все похолодело.

— Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

С этими словами Бранн посмотрел на свои наручные часы.

— Два часа назад был активирован основной параметр фильтра, а именно — поступление яда в питьевую воду. Яд подействует в течение двух суток, чтобы люди не успели спохватиться и сообщить друг другу о том, что они умирают. Разумеется, кто-то с более слабым иммунитетом умрет раньше, но в целом… Я надеюсь, вы ничего не пили в ближайшие три часа?

— Кофе, — еле слышно ответил Лесков. — Проклятье, как вы могли!

Услышанное настолько поразило Диму, что он невольно отступил на несколько шагов назад, словно пытался отдалиться от ужасающей правды. Мысль о том, что он собственноручно спонсировал убийство миллионов людей, и в том числе своих друзей, обрушилась на него, словно скала. Глаза парня вновь окрасились медным, как бывало всегда, когда он терял над собой контроль, но Бранн воспринял это как желание снова что-то внушить ему. Когда Дмитрий вновь посмотрел на него, он словно взглянул в зеркало — глаза румына тоже окрасились медным, а воздух снова начал вибрировать.

— Не я, Дмитрий. Люди! — сквозь зубы процедил Бранн. — Люди приняли решение перебить других людей, как это делалось всегда. Как было в Первую Мировую, как было во Вторую… А потом в книжках напишут о какой-нибудь болезни вроде чумы, которая выкосила большую часть населения планеты. Ведь переписывать историю стало так модно…

— Вы знали, что произойдет. Знали с самого начала, — произнес Дима, словно не слышал того, что говорил ему Киву.

— Знал. И что с того? Я должен был бежать по улицам и пытаться донести это каждому встречному? Даже если бы я хотел это сделать, кто бы мне поверил? Вы сделали так, чтобы ваш друг Роман Суворов лишился работы на телевидении, чтобы его не убили за его болтливость. Неужели вы думаете, что меня бы пощадили?

Дмитрий потянулся было к телефону, чтобы набрать номер Ивана и велеть ему не приближаться к воде, но Бранн едва заметно отрицательно покачал головой.

— «Абонент недоступен», — произнес он, манерно растягивая слова. — Полчаса назад я пробовал дозвониться до вас. Не получилось. Не работают ни радиостанции, ни телевидение, ни интернет. Все кончено, Дмитрий. За сутки вымрет большая часть населения, затем роботы уничтожат выживших. Я бы не хотел, чтобы полукровка погибал в войне, которая его не касается.

Чуть помедлив, Бранн извлек из внутреннего кармана пиджака шприц и несколько ампул с какой-то прозрачной белой жидкостью.

— Яд, что вы выпили с кофе, для полукровок не является смертельным. У нас очень сильный организм, однако, чтобы вы не мучились с температурой, я предлагаю вам вколоть антидот.

В тот же миг Дмитрий посмотрел на Киву более осмысленно. Слово «антидот» вдохнуло в него призрачную надежду на то, что его друзей можно еще спасти. Ампул было немного, и, если не использовать на себя, должно было хватить.

— Я остаюсь, — тихо произнес Лесков. — А вот вам пора. Время уходит.

В глазах Бранна промелькнуло недоверие. Казалось, он ослышался или попросту не хотел верить сказанному.

— Дима, это не твоя война. Не нужно умирать за людей, которые так и так будут уничтожать друг друга. Нам, полукровкам, стоит подумать о себе.

Впервые за все время их знакомства чопорный Киву обратился к Лескову на «ты». И впервые Дмитрию показалось, что он говорит искренне.

— Вам плевать на несколько миллиардов человек, но при этом вас заботит участь полукровок?

— Я гораздо старше, чем ты думаешь. Я знаю, что такое Великая Депрессия в Соединенных Штатах, знаю, что такое Первая и Вторая Мировые… Я воевал. В первый раз на стороне Франции, второй раз на стороне Великобритании… А потом ко мне пришло понимание, что люди вообще ничему не учатся. Это самый безмозглый, мелочный и жадный вид, который когда-либо существовал на планете Земля.