Проект "Психея" (СИ)

       Посреди улицы стоял знакомый белобрысый охранник с автоматом в руках. Синие глаза сверкают сплошными точками-тире и знаками вопроса. Тот самый, которого я зарядил электричеством из шокера. Он безучастно посмотрел на моё чумазое в копоти, гари лицо и отвернулся.

      Дверь ближайшего дома распахнулась и выбежала женщина в дымящемся платье. Лет сорока, с оплывшей фигурой и растрёпанными соломенными волосами. Она безостановочно орала. В руках тащила какие-то коробки. Одна из них горела, и пламя лизнуло женщине руки. Она взвизгнула, и коробки упали на землю. Из них посыпались платья, обувь, женское бельё. Тут дым на её платье полыхнул. Меня кто-то толкнул. Это белобрысый охранник подбежал к женщине, сбил её с ног и накинул сверху какое-то длинное платье из тех, что валялись на земле. Принялся сбивать огонь. Тяжёлые башмаки топтались по женским трусикам и белой ночной рубашке, из тех, что вывалились из коробки.

       Я поспешил вперёд. Пробежал несколько шагов и остановился. Во рту загорчило и я сплюнул на пыльную землю. Меня задел какой-то пробегающий мужик.

      - Разойдитесь, паскуды! - орал пожарник.

      Я мало чем выделяюсь на фоне остальных погорельцев. Они тоже одеты как попало, чумазые и злые. Я побежал, что-то вопя, типа «дом, документы, всё сгорело». На меня никто не обращал внимания. Огонь пробивался сквозь панические струи воды, люди уносили ноги.

      Над портом стрекотал вертолёт, но деваться некуда. На главной дороге я буду как на ладони. Прекрасная мишень. Остаётся смешаться с погорельцами и попытаться проскользнуть на корабль. Если не получится, придётся искать другие пути.

      Большинство людей инстинктивно жались к воде. Собрались на берегу вдоль причала. Там была припаркована только одна баржа. На берегу небольшое бело-синее здание.

       На длинном покатом склоне скопилось несколько сотен людей, которые только что выбрались из пожара. Женщины, дети, ошеломлённые мужики. Люди сидели прямо на траве, кто на причале. Счастливчики прижимали к себе пожитки. Почти никто не плакал. Люди смотрели друг на друга. Кто-то тупо смотрел в пространство.

      Я пробрался поближе к барже. Но мои надежды не оправдались. Возле трапа двое охранников с автоматами наизготовку и электронными очками на глазах. Пробиться можно, но тут же примчится остальная кавалерия.

      Я опустился на траву. Рот наполнился слюной, желудок скрутили знакомые голодные спазмы. Нужны калории. Но где их взять!

      Тело оцепенело. Мне полагалось бы сейчас биться в ужасе от вида сотен людей, которых я оставил без крыши над головой. И если бы сейчас эти люди знали, что я виновник их бед, меня бы растерзали в клочья. Но меня не топил страх, и чувство вины не спешило вцепиться в глотку. Между мной и миром была прокладка, которая делала меньше все звуки, обесцвечивала реальность вокруг и глушила все мои чувства. Я просто смотрел на зелёную травку перед собой, и мне хотелось лечь, прижаться щекой к колючей горькой траве и лежать так, пока за мной не придут. Или просто забудут о моём существовании. Но я не доставлю им такого удовольствия.

       Я встал. Пора уходить. Попробую пробиться в тайгу. У них не хватит охранников, чтобы оцепить весь город. С Диром на аэродроме была пара дюжин людей. Пусть ещё пару десятков взяли на базе. Ну, пусть человек пятьдесят максимум. Около десятка взорвались в Катином доме и мне их совсем не жаль. Значит около сорока человек. Городок конечно маленький, но даже для него сорок человек недостаточно. А значит, их разместят таким образом, чтобы они могли просматривать территорию и поднять тревогу в случае чего. И тогда сразу прилетит вертолёт. Но в тайге он будет бесполезен, лишь бы добраться до деревьев. А если по дороге придётся испортить настроение ещё парочке охранников, я плакать не буду. Шансы задержать меня у них небольшие. И они сами это понимают. Их единственная реальная возможность загнать меня – застать врасплох. Но они лопухнулись, а второго шанса я им не предоставлю.

      Я пошёл вдоль реки, вдоль причала. Зашагал по траве. Голые стопы кололи камешки, впивались сучья, но я не останавливался. Прошёл метров триста, впереди мелькали нетронутые постройки в окружении редких деревьев. Я не выдержал и обернулся. Никто не смотрел вслед. Даже боевики отвернулись в другую сторону. Осталось пройти ещё с километр, а там, либо через железную дорогу, либо через дорогу в парк. Нет у них силёнок задержать меня. Бесполезно тужиться если беременность ложная. По сухим пыльным губам даже скользнула улыбка.

      Всё хорошо, что хорошо кончается.

      Я остановился, а улыбка спряталась обратно в губы. Для кого хорошо? Для меня может быть, но не для Кати.

      В груди вскипело. Перед глазами замерцали багровые блики.

      Сердце сжалось, и я прижал кулак к груди. Согнулся и упёрся ладонями в колени. Дыхание короткими рваными толчками мучило лёгкие. Желудок окончательно свернулся в трубочку, но терпимо. Я сглотнул слюну и вытер потные ладони о брюки. Медленно разогнулся.

      Я не могу уйти просто так. Пора кое-кому поставить двойку в четверти.