Проект Россия. Третье тысячелетие. Книга третья

Некоторые апологеты теории, согласно которой только государство может защитить людей от надвигающейся опасности, говорят, что все проблемы государства — от обывателей, не способных быть гражданами. Мол, граждане это особая порода людей, и если отделить массу от граждан, как в Риме, возникнет мощная империя.

Опустим эмоции. Рассмотрим «римскую» государственную концепцию. Если граждане не обыватели, значит, они собрались служить высшей идее (если идеи нет, люди не могут собраться воедино).

В любом обществе есть люди, не умеющие довольствоваться жизнью потребителя. Допустим, эти люди создали конструкцию типа древнего Рима, способную выдержать давление внешней среды. Задача противостоять врагу определяет статус этих людей — воины. Это не мыслители и не жрецы, а именно воинское сословие. Между ними формируется иерархия по тому же принципу, как это происходило во всех государствах. Царь — первый воин, рядовой солдат тоже воин, все они из одного сословия. Уже в этом разделении вшито зерно раздора, но опускаем весь негатив, поскольку проблема гораздо глубже.

Чтобы воинское сословие сохраняло высокие свойства, нужна масса людей. Именно она производит потомство, из которого можно выбирать нужны . Напоминаем, что сословие может сохранить свои качества при условии, если кадровый принцип не наследственный, а проточный. Стоит допустить наследственный принцип, костяк тут же наполнится элитными простолюдинами.

Опустим нюансы и зададим главный вопрос: что есть высшая идея, вокруг которой люди объединились и за которую готовы умирать? При такой постановке вопроса государственная элита служит или государству, или Богу. Одновременно «не можете служить двум господам» (Мф. 6, 24). Поэтому сразу откинем лукавую мысль, типа элита будет служить двум высшим идеям. Так не бывает. Если провозгласить две высшие ценности, по факту не будет ни одной, да еще на горизонте замаячит третья, компромиссная. В итоге получится вариант своеобразного многобожия, что гарантированно разорвет структуру.

Вопрос ребром: что будет высшей ценностью элиты — государство или Бог? Если государство, мы приходим к эволюции. Сначала государство — само божество. Далее божественность стягивает на себя голова божества (император). Потом божество наполняется породистыми простолюдинами, не способными по природе иметь высшую идею. Они начинают понимать государство как личную кормушку. Далее возмущение системы, призывы установить ту или иную форму народовластия. Совокупность многих факторов порождает опасность, против которой собирались защищаться.

Если высшей ценностью является Бог, возникает вопрос: в чьих руках будет высшая земная власть? В руках воинов или в руках священников? В данном случае это не важно — все равно получим Рим или Византию (или церковь-государство, или церковь-министерство). С уче­том ситуации последствия могут быть более отвратительными.

Здесь идея построить ковчег посредством создания государства заходит в тупик, потому что нельзя строить, не понимая, что строишь.

Глава 2

Экономический СПИД

Чтобы действовать, нужно ответить на вопрос «что есть ковчег» не на интуитивном или эмоциональном, а на рационально-практическом уровне. Общими словами тут не отделаешься. Ной построил ковчег, точно зная природу надвигающейся опасности — потоп. Это позволило ему определиться с конструкцией, материалом и технологией. Будь у него вместо конкретного понимания опасности абстрактное, в стиле «грядут страшные времена», никакого ковчега он бы не соорудил.

Особенности любой защитной конструкции определяет характер надвигающейся опасности. Если человечеству угрожает потоп, — надо строить плавучие средства, если вирус чумы, — делать прививки. Если прогнозируется засуха, — нужно строить оросительную систему. Если наступает вражеская армия, — необходимо собирать свою армию. Каждая опасность предполагает свой тип защиты, универсального средства нет. Пушка не защитит от чумы, а вакцина — от снаряда.

Пока нет понимания природы опасности, не может быть конструктивного действия. Люди будут суетиться, действуя не по ситуации, а по шаблону, тогда как решение лежит за рамками известных штампов. Это ослабит систему, распыляя энергию и ресурс. Мир умрет, если не найдет прорывного решения.

Часто приходится слышать, мол, в Евангелии и у святых отцов все написано, ничего искать не нужно. Это правда, но информация дана, во-первых, без привязки к ситуации. Во-вторых, настолько крупными штрихами, что нет возможности перейти к действию. Единственное, что ясно — призыв начать с себя. В этом совете очень глубокий смысл, намного глубже, чем тот затасканный образ, который он рождает. На нем построено наше понимание ковчега.

Ответить на вопрос: что конкретно делать сегодня, завтра, послезавтра, чтобы построить ковчег, можно, если отказаться от решений уходящей эпохи, равно как и от благих порывов и сентенций в стиле «Бог управит».