Проект Счастье. Мечты. План. Новая жизнь

** Здравствуйте, Дэвид Гринберг!

Как вы можете догадаться, в среду я с интересом прочитала Вашу рецензию на мою книгу.

Когда я пишу, я не могу отделаться от деморализующей привычки предвосхищать отрицательные рецензии, воображая, как бы я сама раскритиковала свой труд. Ваша рецензия совпадает с тремя моими главными опасениями — в изощренности, субъективности и банальности. Вы упрекаете меня в том, в чем упрекаю себя я сама. Но, будучи в лучшем настроении, я бываю довольна тем, что мне, кажется, удалось глубоко понять личность Кеннеди. Сожалею, что не смогла донести это понимание до Вас.

Если я соберусь писать еще одну биографию, Ваши замечания, несомненно, пойдут мне на пользу. Например, я сомневалась, стоит ли прибегать к приему, использованному в моей более ранней книге о Черчилле, — традиции рассмотрения явления с разных сторон (как у Уоллеса Стивенса, Моне, в фильме «Расемон». Увы, когда я писала о Черчилле, я еще не читала блестящую книгу Джулиана Барнса «Попугай Флобера»). Мне казалось недопустимым снова возвращаться к такому подходу. Но теперь я поняла, что с точки зрения читателя это приемлемо.

Желаю Вам успехов в Вашей работе, и всего самого доброго.

Гретхен Рубин*

В тот момент, когда я нажала кнопку «отправить», я почувствовала себя потрясающе! Что бы ни сделал Дэвид Гринберг, мне удалось добиться перемены в себе самой. Я почувствовала себя великодушной, открытой для критики, готовой говорить добрые слова тому, кто меня задел. Я даже не думала о том, будет ли ответ. Но он пришел, и оказался очень приятным.

** Дорогая Гретхен! (Если позволите так к Вам обращаться…)

Спасибо за Ваше письмо. Я очень рад, что Вы спокойно приняли мою рецензию и решили наладить со мной добрые отношения. Я сам, когда получаю противоречивые или критические отзывы на свою книгу, реагирую вовсе не так спокойно и уверенно. Но в подобных случаях более опытные авторы помогают мне осознать, что рецензия — это всего лишь мнение конкретного человека. В конце концов, срок жизни рецензии — не дольше, чем у газеты, тогда как книги остаются навсегда (наверное, отчасти поэтому мы и пишем книги).

Как бы то ни было, независимо от того, считаете ли Вы мои замечания справедливыми, Вы, надеюсь, отметили мой уважительный и беспристрастный тон.

Снова повторю, что с Вашей стороны было очень любезно написать мне. Со своей стороны и я желаю Вам успеха в Ваших начинаниях.

Искренне Ваш

Дэвид Гринберг*